Годы. Мили. Судьбы

Естественно, от нас на флот пошла шифровка с докладом обстановки и просьбой перенести выход на более реальный срок. Грозный рык сверху вынудил эскадруи дивизию срочно отзывать отпускников и составить весьма напряженный график работы. Чертыхаясь, матерясь и утопая в камчатских сугробах, лодку под-готовили к назначенному сроку. В день выхода, помнится, это было 24 февраля, командир „К-129” капитан 1 ранга Владимир Иванович Кобзарь пришел в штаб, где я вручил ему хранившиеся у меня пакеты с грозными сургучными печатями, содержавшие боевые распоряжения. После кратких прощальных и напутственных слов сели в „газик”, доехали до причала, и „По местам стоять, со швартовых сниматься!” Кобзарь, уже одетый по-походному в меховой реглан, ватные брюки и сапоги, поднялся на мостик, и корпус лодки с массивным огражде-нием ракетных шахт медленно заскользил вдоль причальной стенки. В те времена в походы уходили тихо,без проводов, с закрашенными бортовыми номерами. Доносить Кобзарь должен был всего несколько раз за поход, передавая в установленные дни короткую цифровую группу, означающую, что все идет по плану.

Первое донесение ожидалось 8 марта. В этот день начальник штаба КВФ контр-адмирал Русин Юрий Сергеевич давал „отвальную” в Доме офицеров флота в Петропавловске, прощаясь с сослуживцами по случаю убытия к новому месту службы в Ленинград. Криворучко, Дыгало и я были в числе приглашенных. Застолье успешно приближалось к финишу, когда адъютант командующего передал нам с Дыгало его просьбу зайти в штаб. Борис Ефремович выглядел озабоченным.

Нет донесения от Кобзаря. Что вы полагаете может быть?

– Причин можно предполагать множество. Наиболее вероятны неполадки со связью: неисправность передатчика или антенны, плохое прохождение радиоволн, искажение адресных групп. Целесообразно оповестить все приемные радиоцентры ВМФ, чтобы внимательно слушали на частотах передач от „К-129”. Сутки можно подождать.