Годы. Мили. Судьбы

Когда Якову Ионовичу Криворучко задавали вопрос, ставивший его в тупик, он, испросив разрешения, выскакивал к нам. Смотреть на него было и смешно, и больно. Вспотевший, со спутанными остатками черных кудрей, покрасневшим лицом и глазами навыкате, он был на грани нервного срыва. Мы всерьез опасались, как бы эмоциональный характер и не менее эмоционально задававшиеся вопросы не довели его до инфарктного состояния.

Экипаж погибшей подводной лодки К-129

– Рудольф! А вот такой вопрос!..

– Яков Ионович, это обстояло так-то и так-то. Вот шифровка с нашим докладом и полученный ответ.

Схватив дело с перепиской, он, как боксер после минутной передышки с секундантами, бросался в очередной раунд боя.

Обстановка была тяжелой и угнетающей. Не скажу, что комиссия стремилась заведомо возложить вину на дивизию и эскадру, скорее наоборот, как мне показалось. Но копали серьезно! Безусловно, выручило нас и то, что все события и действия были задокументированы в шифровках, поскольку других способов общения с флотом по важным вопросам не существовало, а документ есть документ.

Полных выводов комиссии до нас не доводилось, в части же, касающейся эскадры, указывалось, что „К-129” была подготовлена к походу должным образом. Впоследствии стало известно, что общее заключение комиссии было таким же – лодка флотом подготовлена качественно.

Отмечалось, что наиболее вероятными причинами катастрофы могут быть столкновение с другим кораблем или ошибка экипажа в управлении подводной лодкой. А на берегу, выходит, никто ни в чем не виноват. Однако оказалось не совсем так.