Годы нашей жизни

Вот прибыл наниматель. Кто он? Немец-колонист, кулак с хутора или управляющий из экономии. Сбежались батраки — местные, пришлые, чигиринцы, черкассцы, шполянцы. В руках паспорта. Те, что в заднем ряду, протягивают их через головы передних… Через некоторое время три арбы, груженные батраками, уезжают. Их провожают сотни завидующих глаз. А в окрестных экономиях у всех батраков одна судьба: гроши за нечеловеческий труд и горе заболевшему — выгонят из экономии, выбросят в степь.

Вот еще записи Тезякова: «Ефим Ш-ко из Ананьевского уезда, служил у немца К., заболел воспалением легких… Вследствие болезни удален из экономии в степь, где и брошен без всякой помощи…

Филипп С-к, рабочий из Киевской губернии. Служивший у землевладельца… Заболел…»

«Больному было приказано уйти из экономии», — подчеркнул Ленин в рассказе о судьбе Филиппа С-к.

Ленинские пометки на книге Тезякова как бы хранят следы того волнения, с которым Ленин читал батрацкие трагедии Филиппа С-к, Арсения Д-ко, Ефима Ш-ко. Хотелось бы проследить историю этих людей, узнать, как сложилась жизнь их детей и внуков. К сожалению, у Тезякова фамилии не указаны полностью.

В селах вокруг Березовки люди старшего поколения рассказывают много таких историй из батрацкой жизни.

С батрачества в помещичьей экономии начинается биография председателя колхоза Макара Анисимовича Посмитного. Самый старый в этой артели колхозник Иван Павлович Шевченко, ведавший «научным фронтом», тоже немало хлебнул горя в Березовке. Поджидало оно батрака у входа на «невольничью ярмарку» и не оставляло до самого расчета в экономии.

Бытует в языке такое слово «объегорить». Родилось оно, наверное, на рабочем рынке. «На Егория» управляющие экономией и кулаки рассчитывались с батраками. Обсчетам, обманам не было конца.

— Одно слово — черный день, даже вспоминать страшно, — говорил Иван Павлович Шевченко.

В старой Березовке, как и всюду вокруг, владели землей не бедняки Иваны Шевченки, а помещики, кулаки да колонисты. А если подсчитать землю Ивана Шевченко и таких же, как он, хозяев, получим «живые дроби».

Но вот грянули над страной громы революции. Произошли события, повернувшие всю историю мира, и смели они все старые земельные межи.

На помещичьих массивах вокруг Березовки поселились переселенцы из разных сел — все больше бедняки. Поселился там на хуторе Иван Павлович Шевченко. Теперь была у него земля. А в степи есть целина, которую можно поднять. Но как хозяйничать с одной лошаденкой и без инвентаря? От весны до весны Шевченко едва сводил концы с концами и проедал кредит, полученный от государства.

И все больше задумывался Иван Шевченко над советом Ленина, о котором рассказывал на сходке агитатор из укома. Одному, сидя на клочке земли, из нужды не выйти. Хозяйствовать нужно коллективом.

А на соседнем хуторе Гладком речь Ленина по складам читал батрак Макар Посмитный, читал у коптилки, едва мерцавшей в густой темноте, но уже видел яркий свет, зажженный Ильичем…

В стране, вступившей в третий год своей новой жизни, было несколько тысяч сельскохозяйственных артелей, коммун, товариществ по обработке земли. Их представители собрались в промерзшей, голодной, завьюженной Москве 1919 года. На этот первый съезд пришел Ленин. Он, выступая перед делегатами, сказал, что их коллективные хозяйства — это ростки нового, социалистического строя. Он звал их влиять на окрестное крестьянство, убеждать его и вести на коллективный, артельный путь.

А слова Ленина зародили в сердце батрака Посмитного мечту о коллективном поле, об артели.

В феврале 1924 года в затерявшемся среди степных просторов маленьком сельце родилось Товарищество совместной обработки земли. Соседи приходили смотреть, как хозяйничает «Червона Украiна». Присматривались, приглядывались, видели: урожай у созовцев выше, живут интереснее. Оставаясь наедине со своими мыслями, спрашивали самих себя: как быть?

Приходил, присматривался к жизни в «Червонiй Украiнi» и Иван Шевченко. И поразило его то, что тут земля не твоя, не моя, а наша.

Десятилетиями видел себя Иван Шевченко на таком большом поле только батраком, а хозяином оказался на маленьком своем клочке. И долго в его крестьянском сердце вера боролась с сомнениями, надежда с опасениями, новое со старым.

Рядом с хуторами хозяйничал совхоз имени Т. Г. Шевченко. В один из дней все хаты облетела весть — в совхоз пришли тракторы. Это были маленькие, неуклюжие десятисильные машины. Но даже бывшим конюхам, водившим их, они казались тогда гигантами. Целые села выходили смотреть новое чудо.

Кулаки кричали: сожгут тракторы степь. Подкулачники вторили: погубят они и землю, и хлеб. Все погубят, конец миру — орали кликуши.

Но другую думу думали бедняки в хуторах. Соберутся, бывало, соседи у Ивана Шевченко и мечтают, как это выйдут на поле тракторы, как вспашут его и засеют.

А может ли такое быть?

В совхозе имени великого украинского Кобзаря однофамильцу поэта крестьянину Ивану Шевченко, который явился ходоком от хутора, сказали:

— Может!