Годы нашей жизни

И тогда рукой, еще неуверенной и несмелой, поставил он свою подпись под договором хутора Шевченко с совхозом имени Шевченко на обработку тракторами крестьянской земли.

Заволновались хутора. Спрашивали: а с межами как?

Это был самый трудный вопрос. Кулаки предсказывали сотни бед, запугивали, грозили. Но соседние хутора все же послали ходоков в совхоз.

Весною 1927 года через хутора выехал в степь тракторный отряд поднимать целину. «Фордзоны» перепахивали, бороновали нетронутую землю, очищая ее от бурьянов, и засевали чистое поле чистосортной пшеницей.

Прошло не очень много времени, и «Червона Украiна» объединила крестьян всех соседних хуторов.

В ту памятную осень двадцать седьмого года Иван Шевченко и его земляки, будущие члены колхоза, писали в Москву и XV съезд партии слушал их коллективное письмо.

«…После той работы тракторов, какую мы видели, не хотим больше вести бедняцкое, мелкое хозяйство, а решили организовать обобществленное тракторное хозяйство, в котором не будет отдельных крестьянских клочков посевов».

Так родилась под Березовкой артель, которую теперь знают далеко за пределами Советского Союза.

Если бы краевед спросил про рало, соху, косулю, буккер не молодого тракториста Леонида Кравчука, а старика колхозника Ивана Шевченко, того самого, что подписывал первый договор на обработку тракторами крестьянской земли, он получил бы самый точный ответ.

Почти тридцать лет своей жизни ходил крестьянин Шевченко за ралом. В колхозе он заведовал Домом агрокультуры. Мы видели его в лаборатории. Придвинув к себе микроскоп, уже немолодым, но еще зорким глазом смотрел он в окуляр. Рядом лежали пинцеты, аптекарские весы, пробирки, колбы, банки с зерном. У Шевченко было несколько делянок, и старик ставил опыты, результаты которых докладывал на агросеминаре.

Иван Шевченко многое рассказывал о своей многолетней и мучительной до боли в сердце тоске по земле в прошлом. «Как ты роскошна, земля… Только тем ты не хороша, что не льнешь к бедняку. Для богатого цветешь красой, богатого кормишь, одеваешь, а бедняка принимаешь только в яму…» Будто в его, Шевченко, сердце прочитал Михайло Коцюбинский эти мысли Маланки.

Иван Шевченко владел землей с 1917 года. Но настоящим хозяином ее стал только в колхозе.

В конце прошлого столетия Глеб Успенский говорил о крестьянине: он весь в кабале у этой травинки зелененькой… Травинка может вырасти, может и пропасть, земля может быть матерью и злой мачехой. Что будет — неизвестно решительно никому. Будет так, как захочет земля… как захочет земля…

Колхоз уничтожил кабалу во многих ее проявлениях. Он вступил в единоборство и с властью стихии над крестьянской жизнью.

Иван Шевченко не в кабале у «травинки зелененькой». Он сам управляет ее жизнью. Он выставил в голой степи крепкие лесные заслоны против суховеев, веками грозивших травинке смертью. Не только границы земель, а все поля севооборота и бригадные участки окружены лесополосами. И вокруг прудов, водоемов стоят высокие зеленые стены. Шумит под ветром посаженный их руками могучий лес, защитник полей.

Из года в год колхоз собирает не меньше ста двадцати пудов зерна на гектаре. Он давным-давно распрощался с неосвоенными землями, с поздно поднятыми парами, с толокой летом и со стерней после уборки. Распрощался со старой пастбищной системой содержания скота. Колхоз вывел свои огромные стада в летние лагеря и организовал зеленый конвейер. Все его коровники, свинарники, все фермы электрифицированы. Водоснабжение и кормоприготовление механизировано.

И на этих фермах и на поле вы всегда встречали среднего роста, приземистого, лет семидесяти человека с красивым лицом и прямым, открытым взглядом спокойных глаз. Он не только организатор, но и живая душа огромного артельного хозяйства. Это Макар Посмитный — многолетний председатель артели.

У большинства колхозников этой артели свои особняки с электричеством, ванной, со всеми удобствами. Пятикомнатный Дом колхозника и хата однолошадного крестьянина, стоимость которой статистики определяли в сто, в восемьдесят и даже в семьдесят рублей, — таковы здесь параллели!

Однако не будем повторять широкоизвестное и займемся соседним селом Сахаровом, Березовского района.

Статистик Василий Гомилевский, в конце прошлого века обследовавший хозяйство Лазаря Бабича, сделал такую запись:

«Местные жители пламенно желают иметь школу. Но столь бедны, что не могли принять на себя даже расходов на ремонт зданий, освещение, отопление.

Принуждены отказать себе в школе и предоставить детям прозябать неграмотными.

Мы имели случай беседовать с некоторыми из народных учителей Одесского уезда. Это люди, получающие вознаграждение, которого едва хватает для того, чтобы не умереть от голодной смерти».

Теперь приведу несколько страничек из записной книжки одесского журналиста А. Присяжнюка, вместе со мной участвовавшего в поисках потомков Лазаря Бабича: