Годы огневые

Демонстранты вывесили на церкви национальный флаг. Епископ Сантини сообщил об этом в полицию. Прибывший полицейский отряд без предупреждения открыл огонь по собравшейся толпе демонстрантов.

Для характеристики состава полиции следует сказать, что она на 60 процентов состоит из новоприбывших элементов, среди них много усташей и четников и более 160 активных членов фашистской партии. Стоит назвать присутствовавшего на расстреле инспектора Пьемонте, фашиста, бывшего офицера гражданской гвардии при немцах, Барки Евдженио, члена фашистской партии с 1924 г., бывшего начальника местной полиции при немцах в Копре, прославившего себя жестокостями и насилиями; сейчас он служит капитаном полиции в Горице. Вито Марио, служивший офицером гражданской гвардии при немцах, также сейчас отдает свой опыт полицейской службе — и так далее и тому подобное.

После кровавых событий в Шкедне, происшедших 10 марта, мы с величайшим смущением прочли в газетах коммюнике о визите в полицию генерал–лейтенанта Хардинга.

Вот эта заметка, комментировать которую излишне.

Перевод из газеты «Курьер ди Триеста» от 13 марта:

«Посещение генерал–лейтенантом Хардингом гражданской полиции Юлийской Крайны.

Сегодня утром командир 13‑го корпуса генерал–лейтенант сэр Джон Хардинг посетил командование гражданской полиции Юлийской Крайны в Триесте и говорил со всеми офицерами. Он выразил в общих чертах свое удовлетворение образом, каким гражданская полиция исполняет свои обязанности в особенно тяжелых условиях. Командир 13‑го корпуса заявил, что цивильная полиция Юлийской Крайны была подвергнута многочисленным провокациям и потокам оскорблений, между которыми многие, дополнил он, происходят из кругов, от которых можно было ожидать большего понимания.

Генерал Хардинг напомнил офицерам о разносторонних заданиях доверенного им дела и заверил, что они и все принадлежащие к силам полиции могут рассчитывать на полную поддержку союзных сил и союзного командования при исполнении своих обязанностей».

Односторонность карательной политики триестской полиции поразительна.

Фашистские демонстрации, происходившие в эти же апрельские дни, имели характер, явно враждебный всему тому, к чему стремятся союзные государства, и по существу были направлены против них.

Колонны шли по улицам, распевая фашистские гимны, крича: «Вперед на Любляну!», «Откроем поход на Далмацию!», «Смерть славянам!» Они вытягивали перед собой руки,.восстановив фашистское приветствие, вопили, прославляли Муссолини. И не удивительно, что после этого они выкрали с кладбища гниющие останки своего предводителя. Вонючий дух его витал над их колоннами. Когда эти колонны встретили на одной из улиц грузовик с немецкими военнопленными, следующими на работу, демонстранты окружили грузовик и устроили овацию сидящим в нем немцам. Эта сцена происходила 2 апреля 1946 года, на глазах у союзного командования и его полиции. Но когда какой–то английский моряк при виде проходящих колонн рабочих организаций поднял руку, сжатую в кулак, — в символическом приветствии Народного фронта, — он был немедленно арестован военным патрулем и увезен на машине.

Странные контрасты и странные вещи можно наблюдать на этом кусочке суши. Около 400 антифашистов были арестованы во время этих демонстраций и были заключены в тюрьму.

Мы проходили мимо триестской тюрьмы Коронсо и слышали, как из этого мрачного замка раздавалось пение партизанских песен.

Мы беседовали с заключенными. В большинстве это были рабочие и крестьяне, многие из них были избиты полицией по пути следования в тюрьму.

Крестьяне, живущие в пригороде, были посажены в тюрьму за то, что приехали в город без специального разрешения.

Ну, а как же тогда быть с десятками тысяч молодчиков, прибывших в эти дни в Триест из Италии на специальных автомобилях и включившихся в колонну демонстрантов, распевающих во всю глотку фашистскую песню «Джовинецца?» Значит, у них были специальные пропуска. А мы, по личному опыту, знаем, что для того, чтобы прибыть в зону «А», нужно иметь разрешение либо английского консульства, либо оккупационного командования. Переезд через границу — дело серьезное. Значит, у них было такое разрешение. И, несмотря на острый жилищный кризис, в котором мы тоже на личном опыте убедились, им нашлось место, где они смогли поселяться в эти дни.

Кстати сказать, резко выраженный фашистский характер этих колонн настолько устрашил многих, примкнувших к ним по узконациональпым мотивам, что после этого в Народно–освободительные комитеты посыпались заявления от желающих вступить в демократическую организацию, ибо иной путь — путь к фашизму. Это ярко продемонстрировали последние события в Триесте.

Сейчас полиция передает дела заключенных участников демонстрации антифашистов в суды.