Годы риса и соли

Мне выпала честь стать свидетельницей возвращения Райзы Тарами из её поездки в Новый Свет, где она посещала съезд по проблемам женщин Длинного острова в Инчжоу вскоре после окончания войны. Участники съезда со всего мира были немало удивлены уровнем осведомлённости, проявленным нсарянкой по всем важным вопросам. Они ожидали увидеть отсталую, необразованную женщину, проводящую жизнь в стенах гарема и под покровом вуали. Но Райза была не такой: она разделяла взгляды своих сестёр из Китая, Бирмы, Инчжоу и Траванкора, а условия жизни на родине вынудили её заняться теоретическими изысканиями гораздо раньше большинства.

Она блистательно представляла наши интересы, а по возвращении в Фиранджу заключила, что именно вуаль была основным фактором, препятствующим прогрессу мусульманских женщин, выражая собой всецелое подчинение политической системе. Чтобы пала реакционная система, сначала должны пасть покровы. И прибыв в порт Нсары, где её встречали товарки из женского института, она предстала перед ними с открытым лицом. Вуали сняли и её ближайшие спутницы. В толпе вокруг нас стали раздаваться неодобрительные выкрики, началась толкотня и тому подобное. Но тогда остальные женщины поддержали Райзу, срывая вуали с собственных лиц и швыряя их на землю. Это был удивительный день. После этого вуали в Нсаре начали стремительно исчезать. Всего за несколько лет новое веяние распространилось по стране – очередной кирпич в стене реакционеров пошатнулся. Благодаря этому Нсара прославилась как лидер Фиранджи. Мне же повезло увидеть это своими глазами.

Будур вздохнула и отметила этот отрывок, чтобы позже прочесть своим незрячим солдатам. Шли недели, она продолжала чтение, продираясь через собрания эссе и лекций Кираны – опыт самый что ни на есть изнурительный, потому как Кирана всегда без колебаний нападала на всё, что её не устраивало, разбирая проблему открыто и основательно. Однако какую жизнь она прожила! Будур поймала себя на мысли, что ей стыдно за своё затворническое детство и юность, за то, что ей двадцать три, уже почти двадцать четыре, а она до сих пор ничего не сделала в жизни; Кирана Фавваз в её возрасте уже много лет провела в Африке, сражалась на войне и работала в госпиталях. Будур предстояло наверстать столько упущенного времени!

Во многих книгах, которые Кирана не задавала, Будур, заинтересовавшись китайско-мусульманскими культурами Центральной Азии, читала также о попытках её представителей в течение нескольких столетий примирить две эти культуры. В книгах были старые, некачественные фотографии с их портретами: китайцы внешне, мусульмане по религии, китайцы в речи, мусульмане по закону; трудно было представить себе существование настолько безродной нации. Китайцы истребили большую их часть во время войны, а остальных расселили по пустыням и джунглям Инчжоу и Инки, где они вкалывали в шахтах и на плантациях, став чуть ли не рабами, хотя китайцы утверждали, что больше не практикуют рабство, называя его исламским атавизмом. Но, как бы то ни было, мусульман в северо-западных провинциях не стало. И это могло случиться везде.