Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги

В один из этих дней даже КП армии, остановившийся в селении Всетин (около 15 км южнее Валашско-Мезиржичи), был вынужден отбивать нападение какого-то немецкого батальона, пытавшегося вырваться из леса на дорогу.

В эти же дни, как-то вечером, ко мне явился офицер с погонами капитана, но одетый довольно фантастично, и доложил, что он заместитель командира партизанского чехословацкого отряда, действующего в лесах несколько южнее. Отряд захватил в плен начальника штаба так называемой власовской армии (изменники и предатели советского народа, действовавшие на стороне немцев) со всеми документами штаба. В отряд уже прибыл самолет, чтобы перебросить захваченного начальника штаба, а два чемодана документов командир партизанского отряда посылает мне с просьбой переправить в Москву. В заключение капитан спросил, не пожелаю ли я допросить или посмотреть пленного, пока его еще не отправили.

– А как его фамилия? – спросил я.

– Генерал Трухин.

Мне вспомнился высокого роста, нелюдимый полковник Трухин с длинным лицом и лошадиными челюстями, бывший одновременно со мной старшим преподавателем в Академии Генерального штаба в 1938 году. Я попросил капитана описать внешность пленника.

Сомнений не было. Это, конечно, был тот самый Трухин. Мне стало противно. Я отказался от предложения смотреть пленного и поручил начальнику контрразведки принять и переправить по назначению доставленные документы» [243] .

День 8 мая принес успех войскам, наступавшим на оломоуцком направлении. Рано утром 8 мая войска 60, 38 и 1-й гвардейской армий в тесном взаимодействии штурмом овладели важным оперативно-стратегическим пунктом обороны противника, г. Оломоуц, после чего немедленно повели стремительное наступление на Прагу, выдвинув свои подвижные группы.

Главные усилия авиации 8-й воздушной армии в течение 6–8 мая были сосредоточены на обеспечении наступления 1-й гвардейской, 38-й и 60-й армий на оломоуцком направлении. Всего за три дня было произведено около 800 самолето-вылетов.

За пять дней боев, с 4 по 8 мая, войска фронта захватили 9000 пленных, 430 орудий, много танков и другой техники и вооружения.

7 мая в 23 час. 15 мин. я получил из Москвы телеграмму, которая адресовалась всем командующим войсками действующих фронтов. В ней говорилось о том, что 7 мая в 9 час. 45 мин. в Реймсе был подписан акт о военной капитуляции всех немецких вооруженных сил как на Западном, так и на Восточном фронтах.

Как только была получена эта телеграмма, у меня собрались Л. 3. Мехлис, Л.М. Сандалов, М.М. Пронин [244] и другие генералы. Мы составили обращение к немецким войскам и их командованию:

«7 мая 1945 года в городе Реймсе главное командование немецких вооруженных сил подписало акт о безоговорочной военной капитуляции всех немецких войск как на Западном, так и на Восточном фронтах.

Акт о безоговорочной капитуляции вступает в силу в 23.00 8 мая 1945 года по среднеевропейскому времени.

Предлагаю:

1. Всем немецким военным частям, всем немецким солдатам, офицерам и генералам прекратить с 23.00 8.5.45 г. по среднеевропейскому времени всякие военные действия и сложить оружие.

2. К 7.00 9.5.45 г. по среднеевропейскому времени выслать от каждой дивизии на передний край по одному офицеру за получением моих указаний.

3. Предупреждаю, что в случае невыполнения немецкими солдатами, офицерами и генералами к указанному сроку моего требования прекратить военные действия и сложить оружие мною будет отдан приказ об уничтожении всех остатков немецких частей, противостоящих моим войскам.

КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ 4-ГО УКРАИНСКОГО ФРОНТА

ГЕНЕРАЛ АРМИИ А. ЕРЕМЕНКО».

Сразу же это обращение было передано немецким войскам по радио, а листовки с его текстом разбросаны с самолетов 8-й воздушной армии на территории, еще занятой противником.

Одновременно с этим был составлен и второй документ аналогичного содержания – ультиматум, который адресовался командующему 1-й немецкой танковой армией генералу танковых войск Нерингу и всем командирам его корпусов и дивизий, в частности, командирам 11, 59-го армейских и 49-го горнострелкового корпусов, командирам 154-й резервной, 4 и 3-й горнострелковых, 8-й танковой, 11-й моторизованной, 254, 314, 544 и 253-й пехотных дивизий.

Рано утром 8 мая специально подготовленные и проинструктированные офицеры от наших дивизий были направлены к командованию соответственно противостоящих немецких дивизий и вручили наш ультиматум.

Некоторые командиры немецких дивизий даже не приняли наших офицеров, большинство же оставило наш ультиматум без ответа. Только один командир дивизии генерал-майор Бибер, когда истек срок ультиматума, прислал ответ, однако оружие сложить отказался, сославшись на отсутствие приказа его старшего начальника.

Достойны внимания воспоминания об этих днях генерала А.И. Гастиловича: