Годзилла на краю света

Доктор Венделл кивнул, досадуя на то, что его прервали, и по-прежнему злясь на молодого человека за то, что он вошел, не постучавшись. «Вежливость сегодня у этих детей не в моде».

Но затем доктор Уэнделл пожурил себя. Он только сейчас вспомнил, что этот студент прибыл сюда лишь несколько дней назад — на замену другому студенту, отправленному домой.

«Парнишка просто еще не знает неписанных правил жизни здесь, на Южном полюсе».

Доктор Уэнделл, напротив, находился здесь, в лагере на базе имени Дайера Мискатоникского университета, уже всю зиму и теперь был очень хорошо знаком с особенностями жизни в этом самом отдаленном регионе мира.

Одной из этих тонкостей являлось уважение к личному уединению других людей — или же к тому личному пространству, какое вообще было возможно в условиях этого маленького и очень удаленного лагерного поселка.

Доктор Уэнделл постучал по клавишам, и на мониторе появилась защитная заставка — сменявшие друг друга изображения землетрясения в Нортридже (Калифорния) в прошлом веке. Менявшиеся снимки катастрофы скрыли от посторонних глаз модели землетрясения, над которыми работал ученый.

Геолог решил, что не хочет, чтобы этот молодой человек или кто-нибудь другой из числа этих студентов-выпускников увидел бы данные, которые все еще бежали сверху вниз по экрану его компьютера, скрытые защитной заставкой.

Доктор Уэнделл знал, что этот специализирующийся на геологии студент был толковым и умным, иначе университет сюда бы его не отправил. Он также понимал, что этот парень легко может сделать неверные выводы из увиденного на приборах. Эти данные могут быть совершенно неверно поняты и вызвать панику в лагере, если обнародовать их слишком рано, или же абсолютно неверно истолковать.

«Хотя я вряд ли сам их понимаю», горько подумал доктор Уэнделл, задаваясь вопросом, должен ли он приказать эвакуироваться.

По правде говоря, геологическая активность, наблюдавшаяся подо льдом, для него самого являлась загадкой. Из-за огромного веса льда, давившего на нее, тектоническая активность земной коры в районе Южного полюса являлась редкостью. Лед был настолько тяжелым, что он вдавливал земную поверхность в мантию Земли. Если этот лед внезапно исчезнет, земля под ним может подняться футов на сто вверх или даже выше нынешнего уровня.

«Если лед начал по какой-то причине таять, то это объясняет такую геологическую активность», думал доктор Уэнделл. Однако этой весной не было замечено никакого существенного таяния льдов, насколько он мог об этом судить по замерам. Из-за чего сейсмическая активность значительно ниже их основания являлась загадкой.

Но доктор Уэнделл не любил загадок. Именно страсть разгадывать их являлась одной из причин, почему он стал ученым. Тот факт, что он еще не раскрыл именно эту загадку, сильно его беспокоил.

И лагерю имени Дайера, уже и так встревоженному в связи с необъяснимым исчезновением собак для упряжек накануне ночью, вовсе не нужна была еще одна загадка.

Народ здесь был нервным, и услышать от него новые вызывающие вопросы и толкования противоречивых геологических данных, наводившие на мысль о потенциальной катастрофе, сейчас совсем им были некстати.

Доктор Уэнделл ввел свой личный код, заблокировав свой компьютер для всех остальных. Затем, со стоном, высокий бородатый мужчина поднялся со складного пластикового стула и распрямил спину. Его суставы одеревенели из-за того, что он сидел перед компьютером все утро и весь день, а также от постоянного и вездесущего холода, который, казалось, проникал в сборные домики лагеря, как бы мощно ни были бы настроены нагревательные электроприборы.

Геолог заметил, что аспирант с любопытством потрогал один из хрупких и чувствительных термометров, измерявших подземные температуры. Доктор Уэнделл громко кашлянул, и юноша быстро сунул руки в карманы своего тяжелого пуховика.

«Если ты собираешься остаться здесь и работать, пожалуйста, ничего не трогай», терпеливо объяснил студенту доктор Уэнделл. «А так как ты должен будешь следить за сейсмографом, нужно, чтобы ты сразу же дал мне знать, если в показаниях будут какие-нибудь резкие изменения».

Геолог кивнул головой в сторону прибора, щелкавшего в углу длинного и узкого заставленного оборудованием домика. Этот аппарат являлся уменьшенной версией огромного сейсмографа, имевшегося в университете. Тот аппарат замерял сейсмологические события во всей Новой Англии и в части Канады. А радиус охвата этого аппарата составлял всего лишь около пяти километров, но он работал по тем же принципам и был однотипен по конструкции. Как и у сейсмографов больших размеров, характерной его чертой был длинный лист бумаги, медленно прокручивавшийся по плоской горизонтальной поверхности, на которой сейсмочувствительный стержень вычерчивал ломаную линию чернилами на чистой белой бумаге. На полях этой бумаги ежесекундно проставлялись время и дата.