Гоэтия

Понятное дело, что хотел, учитывая такой неожиданный интерес к лошадям. Как потом признался пожиратель, она досталась ему от Райана. Наконец, когда всё было готово, они неторопливо отправились обратно: Штерц привёл с собой сразу четверых скакунов и теперь вместе с Кираном они вели их под уздцы. Странное чувство обиды тлело в душе Натана: Киран, чужак, сейчас вписался в окружение намного лучше чем он, Натан, проживший здесь много лет. Пожиратель уже во всю флиртовал со служанками, подружился с конюхом и садовником и, кажется, стал любимцем кухарки. Только Кариния и Ольвен ещё держались перед его обаянием, но, чувствовалось, им тоже осталось недолго.

— Ты почему весь день дуешься? — наконец, они остались вдвоём. Тор с Шиханом уехали куда-то по делам, Ольвен занималась в библиотеке, а Киран с Натаном сидели вдвоём в гостиной. Делать им было больше нечего, поэтому пожиратель достал свитки, тушь, и самозабвенно рисовал события последних дней. Натан смотрел в камин и молчал. Киран отложил кисть и бросил взгляд на своего контрактора. — Ну? Так почему дуешься?

— Ты слишком хорошо со всеми сошёлся, — нехотя признался Натан.

— Разве это плохо?

— Нет, но… — маг замолчал, не зная, как выразить свои мысли словами.

— Ты что, ревнуешь?

— Нет! — крикнул маг. И такая поспешность была в его возгласе, что Киран против воли рассмеялся.

— Ладно, я постараюсь сильно не навязываться. Но ты тоже постарайся быть поживее. Мы здесь уже второй день, а ты ходишь, как мешком по голове огретый.

Натан вздохнул, но ничего не ответил.

— Что ты рисуешь? — раздался требовательный голос от дверей. Ольвен внимательно смотрела на столик, где валялись свитки Кирана. Натан опять вздохнул. Лучше бы Тор отдал её в школу. Зачем он оставил её дома в этом году? Видно же, что это бьёт по самолюбию девчонки: она, такая одарённая, и намного более умная, чем неудачливый старший брат, по какой-то непонятной причине отправлялась до сих пор была дома, а не в школе. Несправедливо. И никого не волновало, что девочек всегда отдают на обучение позже, чем мальчиков, если отдают вообще.

— Это мой дневник, — Киран старался быть вежливым, но младший маг видел, как он подобрался, готовый к любым неприятностям.

— Похоже на детские каракули, — бросила Ольвен и тут же презрительно добавила. — Ты что, писать не умеешь?

— Мистресс Ольвен! Я же попросил вас ждать в библиотеке! — послышалось из коридора. Старик Адельберт, жрец Неназываемого, старый друг семьи и бывший служитель храма Пяти Радостей. Когда-то он был настоятелем, но эти времена давно прошли, и теперь он жил в Дубовой роще, занимаясь преподаванием на дому. Когда-то он учил Гвен, мать Натана, потом самого Натана, а теперь и Ольвен.

— Я устала! — девочка развернулась на каблуках и, проскочив сквозь гостиную, скрылась в дверях на противоположной стороне комнаты. Старику было за ней не угнаться.

— Я приношу извинения за мою ученицу, юность, она неусидчива в своей стремительности, — учитель поклонился.

— Ничего страшного, свет Адельберт. Ольвен всегда была такая. И здравствуйте, мы ещё не виделись после моего возвращения, — Натан встал навстречу и тоже поклонился.

— Натан? — Адельберт прищурился, рассматривая молодого человека. — Как ты вырос! Я даже не узнал сразу. Ты уже вернулся из школы? Как у тебя дела?

— Да, всё хорошо, спасибо, — Натан неуверенно улыбнулся. Он был рад встретить своего старого учителя, но что отвечать, если тот вдруг поинтересуется его демоном — ещё не знал. Официально комиссия разрешила сдавать ему экзамен без фамильяра. Редкий случай, но время от времени такое случалось. — Познакомьтесь, мой… напарник, Киран. Мы вместе работаем.

— Очень приятно, — мужчины пожали друг другу руки. Тут взгляд Адельберта скользнул по столу, где в беспорядке лежали свитки.

— Это очень похоже на священные писания, — немного изменившимся голосом сказал старик. — Правда, таких я никогда раньше не видел. Вы живописец?

— Не совсем… — Киран прищурился. Священные писания? Это те украшения в храмах, о которых говорил Натан? — Но я бы хотел как-нибудь посмотреть на первоисточник. Думаю, я сильно отошёл от оригинала.

— Да у вас талант! — Адельберт, забыв о сорванном уроке, рассматривал узоры, завороженно водил пальцами по линиям, будто они выпуклые. — Рисунок да, отличается, но общий стиль, дух — просто невероятно. Я никогда не встречал ничего подобного. Вы ведь видели каменные столбы вдоль дорог?

— Да, такие высокие, с бороздками.

— Это не просто бороздки, а такие же священные писания, как у вас, — удивлённо уточнил Адельберт. Он не ожидал, что может услышать такой презрительный отзыв от храмового живописца, каким Киран был просто обязан быть. Лишь еле заметно дёрнувшаяся бровь выдала то, что на самом деле подумал о "таких же священных писаниях" пожиратель. — Но это правда, они даже ни в какое сравнение не идут с вашими произведениями. При каком храме вы обучались?

Киран открыл и закрыл рот. Беспомощно посмотрел на Натана.