Гоголь

Д. С. Мережковский в работе "Гоголь и черт" (1906) так охарактеризовал Ч.: "Странствующий рыцарь денег,Чичиков кажется иногда в такой же мере, как Дон Кихот, подлинным не только комическим, но и трагическим героем, "богатырем" своего времени. "Назначение ваше - быть великим человеком", говорит ему Муразов. И это отчасти правда: Чичиков так же, как Хлестаков, все растет и растет на наших глазах. По мере того как мы умаляемся, теряем все свои "концы" и "начала", все "вольнодумные химеры, наша благоразумная середина, наша буржуазная "положительность",Чичиков, кажется все более и более великою, даже прямо бесконечною".

Философ Н. А. Бердяев в статье "Духи русской революции" (1918) осмыслил образ Ч. как вечное свойство русского характера, способное омертвлять самые благие начинания: "По-прежнему Чичиков ездит по русской земле и торгует мертвыми душами. Но ездит он не медленно в кибитке, а мчится в курьерских поездах и повсюду рассылает телеграммы. Та же стихия действует в новом темпе. Революционные Чичиковы скупают и перепродают несуществующие богатства, они оперируют с фикциями, а не реальностями,они превращают в фикцию всю хозяйственно-экономическую жизнь России".

По свидетельству А. М. Бухарева, на его вопрос, "оживет ли, как следует, Павел Иванович,Гоголь, как будто с радостью, подтвердил,что это непременно будет, и оживлению его послужит прямым участием сам царь, и первым вздохом Чичикова для истинной прочной жизни должна кончиться поэма".

А. Белый в "Мастерстве Гоголя"(1934) утверждал, что "Чичиков безроден: вышел ни в отца, ни в мать (мелкопоместных дворян), а в прохожего молодца, по уверению тетки; "прохожий молодец" и соблазнил его, как Петруся, червонцами; внутри пресловутого ларчика был потайной ящик для денег, выдвигавшийся незаметно... позднее является "прохожий молодец", Басаврюк, как отец-благодетель; он учит уму-разуму: в науке наживы; и то Костанжогло; Гоголь не узнал в нем своего "нечистого", вынырнувшего из первой фазы (творчества. - Б.С.): и возвел в перл создания. Почему? Потому, что отщепенец и Гоголь; и в нем - трещина "поперечивающего себе чувства"; она стала провалом, куда он, свергнув своих героев, сам свергнулся; герои поданы в корчах..." В Ч., по А. Белому, подчеркнута безличность, невозможность выделить персонаж из массы ему подобных: "Явление Чичикова в первой главе эпиталама безличию; это есть явление круглого общего места, спрятанного в бричку; она и вызывает внимание, кажется чем-то (ее обладатель не кажется чем-то); но "что" - фикция: в такой бричке разъезжают "все те, которых называют господами средней руки"; "средняя рука" не определение вовсе; для одних она - одна; для других - другая. Неизвестно какая. В бричке сидит нечто среднее: "не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однакоже и не так, чтобы молод"; "въезд его не произвел... никакого шума и не был сопровожден ничем особенным". Эта усредненность Ч. отвечала замыслу Гоголя: подчеркнуть, что пороки главного героя не есть что-то исключительное, что они могут быть у каждого из нас. Как заметил А. Белый, "провал Чичикова подготовляется Гоголем с выезда его от Манилова; над Чичиковым собирается гроза: "небо было обложено тучами... Громовой удар раздался ближе".