Гоголь в русской критике

Вторая нападка рецензента состоит в том, что в поэме Гоголя нет, видите, — содержания!!. Вот уж тут мы не знаем, что и сказать, — то есть хоть и знаем, да боимся понапрасну потратить слова: мы учились эстетике по новым книгам, а рецензент, как заметно по тону и смыслу его статьи, человек прошлого века, и «содержание» смешивает с «сюжетом», идеал же романа видит в бабьих сплетнях и россказнях о разной небывальщине, составляющей сюжет какой-нибудь «Черной женщины».^*

Третья нападка грозной рецензии направлена на обилие неприличных и неупотребляемых в высшем обществе слов, каковы: подлец, свинья, свинтус, бестия, каналья, бабёшка, ракалия, Фетюк, скалдырник, мошенник, напакостить и т. п., которые употребляются действующими лицами в романе Гоголя. Особенное неблаговоление благовоспитанного рецензента навлекло на себя слово Фетюк, употребленное Ноздревым, и при нем, в выноске, объяснение автора, что «Фетюк — слово обидное для мужчины, происходит от буквы , почитаемой некоторыми неприличною». Что сказать на это? Так как мы не принадлежим к тому высшему обществу, которое столь знакомо рецензенту «Северной пчелы», то и ограничимся на этот раз небольшою выпискою из статьи князя Вяземского, которому настоящее высшее общество известно по крайней мере не менее кого другого. Вот что говорит князь Вяземский по поводу «Ревизора» о нападках словоловов на неприличные слова, встречающиеся в этой комедии: