Гой

– Давай-ка, Аркадий, – пригубив кофе и посмаковав его, сказал Серафим Аполлонович, – прямо с сего мгновения прекращай пользоваться этой профанной терминологией. Скажем так, не упоминай мемов всуе. Приучайся смотреть на себя, как на потенциального посвященного. Вопросы будут?

– Вопросы есть, но их не будет, – точно попав на нужную линию поведения, ответил Аркадий.

– Ты хоть кофе-то отхлебни, – приободрил его Серафим Аполлонович и посмотрел на часы. – Прошло три часа после взрыва. Военный комендант Южной Пальмиры погиб, а с ним множество офицеров его штаба погребены под обломками здания. А вот господин генерал-майор Константин Трестиориану, весь осыпанный строительной крошкой, выберется на белый свет, потому что в нужный час находился в нужной капсуле, замаскированной под одну из бесконечных комнат. И ты уже, конечно, понял, кто ему подсказал правильные место и время.

– Почему вы ему помогли?

– Чтобы он знал, кому в дальнейшем подчиняться. Мы вовсе не собираемся отдавать Румынию маршалу Антонеску. Ну а пока… – Серафим Аполлонович еще раз взглянул на часы. – Ну а пока господин генерал-майор вражеской на данный момент армии готовится составить докладную своему верховному командованию. И в этой докладной, – нарочито позевывая, скучным голосом продолжил говорящий, – он сообщит о принятых им срочных мерах для наведения порядка в городе. Так и отобьет в правительственной телеграмме: «Принял меры, чтобы повесить на площадях Южной Пальмиры евреев и коммунистов». Кого он назначит коммунистами, я примерно догадываюсь, за них вполне сойдет местный криминалитет, а евреи они и есть евреи, что младенцы, что малолетки, что пенсионеры. Как ты думаешь, это евреи взорвали комендатуру?

– Боже упаси! – воскликнул Аркадий.

– Конечно же, не они. Им сейчас точно не до того, чтобы комендатуры взрывать.

Оба собеседника задумались.

– Это вы ему приказали евреев повесить? – наконец решился прервать молчание Аркадий.

– Ну что ты, – тут же ответил, явно ждавший этого вопроса Серафим Аполлонович, – напротив, дали ему полную волю, сказали: «Генерал, действуйте так, как вам ваше сердце подскажет».

– И вы не догадывались, что ему его сердце подскажет?

– А ты хотел, чтобы мы ему приказали пойти из пистолета румынских солдат пострелять, а приказ вешать евреев и коммунистов чтобы отдал кто-нибудь другой, человек, возможно, неблагонадежный и нами не контролируемый? Еще вопросы есть? Выбери один, а то расходиться пора.

– Серафим Аполлонович, евреи после всего этого останутся?

– После чего – этого? После войны мировой? Так она со времен Каина и Авеля не прекращается. После чего – этого? Сам подумай, Карась. Я ведь вас всегда думать учил, правда, так, чтобы ни вы, ни родители ваши, ни завуч с директором этого не заметили.

22.

Подполковник медицинской службы Павлазар Моисеевич Бредичевский в детстве и юности был Гитлером. И диплом медицинского факультета бывшего императорского Юго-Западного университета имени графа Воронцова он получил на фамилию Гитлер. А его старший брат, тоже, разумеется, Гитлер, до поры до времени носил еще и имя Адольф. Именно этому Адольфу Гитлеру, служившему капельмейстером 43-го Украинского полка, и суждено было сочинитьставший со временем популярным на общегосударственном уровне военный лирико-патриотический марш «Страдания хуторянки».

Конечно же, великие мелодии не берутся из ничего и не исчезают бесследно. За, на первый слух, немудреной мелодией «Страдания хуторянки», покорившей вслед за огромной империей и целый свет, стояли и музыкальные достижения Венской классической школы, и все исторические перипетии, связанные с восстанием Хмельницкого, и появлением первых хасидов в природе, а если углубиться к истокам, то и непростые военно-дипломатические отношения Русского и Хазарского каганатов.

Историческая картина мира парадоксальна. Прямым доказательством этого служит судьба любого города, особенно если в нем оказываются евреи. В Бредичеве евреи жили еще со времен Русского каганата, который со временем плавно исчез со сцены, зато на ней появились Речь Посполитая и Великое княжество Литовское, что не могло особенно удивить бредических евреев, чьи предки были пленниками в Вавилоне, рабами в Древнем Египте, свободными гражданами в Древнем Риме, не говоря о постоянном проживании в куда менее долговечных государственных образованиях, типа империи Александра Македонского. Когда очередной князь Бредичевский или городской голова, поиздержавшись, принимался решать свои финансовые проблемы путем в той или иной степени приближения к окончательному решению еврейского вопроса, главный раввин города успокаивал своих прихожан совершенно исторически обоснованным напоминанием о том, что мы, мол, и не таких видали.