Голь во мгле

В той стороне дома, где ведьма заканчивала приготовление зелья, послышался какой-то шум, и дю Барри рефлекторно повернулась в сторону его. Элис, до судорог испугавшись, что единственный шанс на спасение в лице мадам дю Барри может внезапно исчезнуть, неожиданно для себя самой, вытаращив глаза, тоном заговорщика стала бессовестно врать:

– Мадам, ведьма плохая, она очень злая. Она меня пугала, а вас называла грязной королевской шлюхой. И ещё говорила, что хочет отравить и вас, и короля, что скоро она это обязательно сделает, ведь она в снадобье добавляет отвар из трупов, которых под этим полом много закопано. – Элис показала рукой себе под ноги. – Вот, видите, сколько просевших могил. Не верьте ей, мадам, не пейте её снадобье, она отраву, ускоряющую смерть, готовит и вам даёт, чтобы король пил …

Заметив вдали силуэт приближающейся ведьмы, Элис жалобно заскулила:

– Мадам, ведьма идёт, она приказала мне сидеть тихо, не показываться вам. Теперь убьёт, точно убьёт. Помогите, умоляю вас!

– Не бойся, милое дитя, – с доброжелательной улыбкой спокойным голосом сказала дю Барри. – Ответь мне правду: твоё тело нетронутое или ты уже спала с мужчинами?

Элис, не понимая, понравится ли её ответ или нет, сказала правду:

– Нет, я ещё слишком молода, у меня никогда не было мужчины, госпожа.

В наступившей тишине отчётливо слышались быстрые шаркающие шаги ведьмы. Элис, не находя в себе сил встречаться с Мерге взглядом, опустила глаза в пол. Дю Барри, развернувшись к девушке спиной, молча смотрела на подходившую колдунью.

Исчадие ада, приблизившись к ним и понимая, что между присутствующими произошёл неизвестный для неё диалог, заискивающе склонилась в низком поклоне и виновато обратилась к дю Барри:

– Мадам, эта несносная девчонка ослушалась моего приказа не беспокоить вас, она никчёмная, отвратительная, и я её обязательно накажу, чтобы впредь не думала, что ей, нищенке, позволено отвлекать от дел важных людей. Кормлю её, пою, постель ей даю, но никак не могу выбить из неё дурь. Значит, нужно бить больше и чаще. Идёмте, госпожа, лекарство для его величества уже готово. Уверяю вас, оно очень хорошее, вы будете довольны эффектом чудесного снадобья, приготовленного верной вам Мерге.

Дю Барри тоном, не терпящим никакого возражения, коротко приказала:

– Выпусти девушку. Со мной она пойдёт, у тебя не останется.

Из глаз ведьмы внезапно хлынули слёзы, она заголосила:

– Госпожа, не лишайте меня этого цветочка, не для себя стараюсь, для вас, нужна она, без неё не получится снадобье. Сам сатана мне на неё указал, он-то знает, что я должна угождать королю, сильнее его делать…

Но дю Барри стояла, молча глядя на хитрую ведьму жёстким, немигающим взглядом. Колдунья, поняв, что ей всё равно придётся смириться с потерей девственницы, жалобно всхлипывая и путаясь руками в складках своего платья, достала из кармана большой ржавый ключ. Как только решётчатая дверь темницы, противно заскрипев, открылась, дю Барри, грубо пнув Мерге ногой так, что та отлетела в сторону, выронив при этом пузырёк с готовым снадобьем, коротко сказала Элис:

– Идём, – и, не оборачиваясь, пошла к входной двери.

Не веря своему счастью, Элис поторопилась за ней, стремясь как можно скорее покинуть общество мерзкой ведьмы. Когда они сели в карету, Элис вжалась в угол, стараясь быть как можно более незаметной.

Дю Барри всю дорогу как будто не замечала хрупкую фигуру спасённой ею пленницы и сидела, сосредоточенно глядя в одну точку, наморщив красивый лоб. Она размышляла над рассказом девушки, понимая, что та не могла соврать ей, уж больно убедительно звучали её слова, раскрывающие подлую сущность Мерге, которая за деньги могла продаться кому угодно.

Вдруг быстро несущийся экипаж был остановлен бурлящей людской толпой.

Как выяснилось потом, это был якобы стихийный митинг, на самом деле умело организованный людьми опального герцога де Шуазеля, бывшего государственного секретаря по иностранным делам, мстящего дю Барри за свой позорный проигрыш в битве за влияние на короля. Его шпионы следили за каждым перемещением фаворитки и, зная о том, что она регулярно посещает дом ведьмы, сумели собрать и подготовить толпу к моменту появления её экипажа.

Толпа, разгорячённая выкриками провокаторов, обвинявших во всех бедах народа именно дю Барри, своими непомерными тратами опустошающую казну Франции и развращающую Людовика, плотным кольцом окружила карету и принялась толкать и раскачивать её, стуча кулаками в стены. Воздух был пропитан людской ненавистью. Не понимающая происходящего Элис, сжавшись в комочек и сильно сцепив руки, сидела неподвижно.

Дю Барри, не теряя самообладания и сохраняя на лице полное спокойствие, как будто безучастно смотрела на презиравшую, ненавидевшую её толпу озлобленной черни. А та с криками «Проститутка!» всё больше распалялась, тянула за ноги кучера и лакеев, стоящих на запятках кареты, пытаясь скинуть их на землю. Но они хоть и с трудом, но держались, изо всех сил цепляясь руками за корпус экипажа.

Поняв, что медлить больше нельзя, дю Барри железным голосом крикнула:

– Гони!