Голая добыча (ЛП)

  Свет горел в доме Калба, в большинстве домов вверх и вниз по короткой улице. Синглтон и его мать оставались в неведении столько, сколько могли, не выглядывая украдкой. Мимо проехала пара машин, и, проезжая, они прислонились к деревьям на тротуаре. Синглтон ковырялся в подошве своего сапога, пытаясь сделать вид, будто он что-то делает, если кто-то выглядывает из окна одного из домов — хотя парки натянули их на лица, и никто не мог их узнать. .

  Путь до дома Калба занял десять минут, и к тому времени, когда они туда добрались, боль снова утихла, как это было после того, как он принял первую таблетку. С другой стороны, его разум все еще чувствовал себя немного отсоединенным, немного затуманенным. С Глорией Кэлб это может быть нормально, но с Джином ему придется быть начеку.

  Когда они подошли к «Кэлбу», Марджери сказала: «Давайте пройдем к задней двери. Не будет в свете крыльца.

  "Хорошо."

  Он был как робот, определяющий направление. Он не мог представить, чтобы Глория подозревала его — она знала, что он сделал для Джина. Они прошли по подъездной дорожке, через ворота забора между домом и отдельно стоящим гаражом и подошли к двери. Постучал по нему тихонько. Постучали еще раз, услышали, как кто-то ходит внутри. Постучал в третий раз.

  Глория Калб подошла к двери и выглянула в окно, и он сбросил капюшон парки. Увидев его лицо, она толкнула дверь.

  — Лорен, что ты делаешь?

  — Джин уже здесь?

  "Нет. Я просто готовлю ужин.

  — Я должен был встретиться с ним здесь. У нас реальная проблема. Полиция штата сегодня созвала собрание. . . Могу ли я войти? Джин думал, что он уже дома.

  Она была слишком вежлива, чтобы сделать что-нибудь, кроме как впустить его, даже если бы передумала. «Конечно, прости, заходи. Джин обычно уже здесь. . . ”

  Он толкнул за собой дверь, и она повернулась, чтобы пройти через кухню. В руке у него была трубка, а ее голова была прямо здесь, как бейсбольный мяч, застывший в пространстве, и он мог видеть седые с перцем волосы, взметающиеся за ее маленькое розовое ухо.

  Синглтон ударил ее за ухом настоящей, настоящей свинцовой трубкой.

  Звук был резким , и Синглтон почувствовал, как деформируется мягкая трубка вокруг черепа Калба. Калб сказал: «У-у-у» и рухнул на пол. Пытался отжаться, еще живой.

  Марджери, которая ждала у дома, вошла внутрь и села рядом с ней на корточки. — Она жива, — сказала она. — Дай мне чертову трубку, тупица.

  Синглтон протянул ей трубку, и Марджери оседлала Кэла, наклонившись, и с полдюжины раз ударила ее по голове так сильно, как будто она разбивала камни молотком.

  Второй или третий удар, вероятно, убил ее; остальные должны были просто убедиться. Там было немного крови, и Синглтон вытащил из кармана один из пластиковых мешков и протянул ей, а она подняла голову Калба за волосы и натянула на нее пакет.

  Еще немного крови на кухонном полу. Марджери нашла под раковиной универсальное чистящее средство 409, вытерла кровь парой бумажных полотенец. Полотенца бросили в мешок для мусора на макушке Калба, и они протащили тело по коридору и прислонили его к стене в сгорбленном сидячем положении.

  Марджери тяжело дышала. Она вытерла руки, словно стряхивая с них пыль, и сказала: «Хорошо. Это один. Дай мне этот маленький пистолет на всякий случай. Джин большой, и тебе больно.

  в гостиную, включил свет, затем включил свет в коридоре, который вел наверх, чтобы свет падал из окна наверху, когда Кэлб въедет на подъездную дорожку . Он хотел, чтобы Кэлб подумал, что Глория может быть наверху.

  Он рассказал матери, и она покачала головой, как будто все это было ужасной ошибкой. Он пошел выключить свет, а она сказала: «Нет, нет, оставь это. Займите позицию». Затем она хлопнула себя по лбу. "Вот дерьмо."

  "Какой?"

  «Я должен позвонить. . . Вы занимаете свое место».

  Если Кэлб въедет прямо в гараж, как ему и положено, он войдет через заднюю дверь, через кухню. Синглтон прошел через полуосвещенную кухню и выглянул в боковое окно в сторону гаража. Свет в гараже должен загореться, когда Кэлб нажмет на пульт дистанционного управления. Пока ничего.

  Он слышал, как его мать что-то бормочет в телефонную трубку в гостиной. О чем все это было? Что-то в доме престарелых?

  Синглтон прислонился спиной к стене и впервые за пять минут почувствовал боль в груди. Не так уж и плохо прямо сейчас. Не так уж и плохо, но в груди было влажно. Он засунул руку под рубашку, ощупал рану, почувствовал влажность и вытащил пальцы обратно. Кровь. Черт возьми, он разорвал рану.

  Он должен был найти кого-нибудь, чтобы поработать над этим, и как можно скорее. Бог знал, что свинцовая пуля делала внутри него. Вероятно, отравил его. Подумав об этом, он направился к раковине, где снова вымыл руки и тщательно вытер их бумажными полотенцами. Он положил полотенца в карман — ДНК. Его мать вернулась на кухню.

  — Что ты делаешь?

  — У меня снова кровотечение, — сказал он.

  — Не убьют тебя, — сказала она. — Я видел намного хуже. Она подняла голову и принюхалась. — Что-то в духовке? Она подошла к печке и посмотрела сквозь стекло. «Похоже на запеканку».