Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Чтобы понять, какими издержками чреваты торговые ограничения, попробуем ответить на один довольно странный вопрос: стали бы американцы жить лучше, если бы мы запретили торговлю через реку Миссисипи? По логике протекционизма, несомненно. Для тех, кто живет на восточном берегу реки, были бы созданы новые рабочие места, поскольку они лишились бы доступа к таким продуктам, как самолеты Boeing или вина Северной Калифорнии. Но почти каждый квалифицированный рабочий к востоку от Миссисипи уже занят: он занимается делом, которое получается у него намного лучше, чем самолетостроение или виноделие. В то же время работникам на западном берегу, которые в данное время являются непревзойденными мастерами самолетостроения или виноделия, придется бросить любимую и прибыльную работу и начать выпускать продукты, которые традиционно производились на востоке. И, понятно, это будет получаться у них не так хорошо, как у людей, которые занимаются этим делом сейчас. Все дело в том, что запрет на торговлю через Миссисипи повернул бы вспять часы специализации. Мы лишились бы превосходных товаров и были бы вынуждены выполнять работу, в которой мы далеко не мастера. Короче говоря, мы стали бы беднее, поскольку наша коллективная продуктивность снизилась бы. Вот почему экономисты ратуют за торговлю не только через границы Миссисипи, но и через Атлантику, и через Тихий океан. Глобальная торговля способствует специализации, а протекционизм ей препятствует.

Как известно, США наказывают страны-изгои, вводя экономические санкции. Жесткие санкции запрещают практически любой импорт и экспорт. В одной недавней статье в New York Times комментировался разрушительный эффект израильских санкций в секторе Газа. После того как там к власти пришла партия ХАМАС, отказавшаяся прекратить насилие, Израиль ограничил перемещение товаров через границы этой территории, в результате чего Газа оказалась «практически полностью отрезанной от нормальной торговли и приезжих из других стран». А перед войной в Ираке (неудачные) санкции США в отношении этой страны привели к гибели от 100 до 500 тысяч детей – по данным разных источников[209]. Несколько позже ООН вводила в отношении Ирана в несколько раундов все более строгие санкции за отказ прекратить секретную ядерную программу. Экономическая логика этих мер объяснялась в газете Christian Science Monitor тем, что более жесткие санкции «ударят по правящим муллам за счет повышения и без того высокого уровня безработицы в Иране и, возможно, заставят их хоть немного изменить существующий режим».

Знатоки Гражданской войны в США должны помнить, что одна из ключевых стратегий Севера заключалась в морской блокаде Юга. Почему? Да потому что из-за этого южане не могли продавать Европе хлопок, который они производили лучше всех, и получать взамен промышленные товары, в которых больше всего нуждались.

В связи с этим возникает резонный вопрос: почему многие американцы предлагают ввести торговые санкции против самих себя (ведь именно это цель протекционизма любого вида)? Могут ли протестующие антиглобалисты объяснить, каким образом бедные страны, такие как Сектор Газа, станут богаче, если они будут меньше торговать с остальным миром? Без доступа к торговле страна становится беднее и менее продуктивной, поэтому подобные меры принимаются прежде всего в отношении врагов.

Торговля снижает стоимость товаров для потребителей, следовательно, повышает их доходы. Забудем на минуту об обувщиках и подумаем об обуви. Почему Nike производит обувь во Вьетнаме? Потому что там это делать дешевле, чем в США. А еще это значит, что для нас с вами, покупателей, обувь будет менее дорогой. В дебатах о торговле часто игнорируется следующее обстоятельство: люди, кричащие о своих тяготах и обездоленности, забывают о том, что дешевые импортные товары нужны именно потребителям с низкими доходами – да и всем нам. Дешевые товары оказывают на нашу жизнь точно такой же эффект, как высокие доходы. Мы можем позволить себе покупать больше. Очевидно, что это касается всех стран.