Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Огромные залежи минералов меняют экономику страны. Во-первых, они отвлекают ресурсы от других отраслей промышленности, таких как производство и торговля, которые зачастую более полезны для стабильного долгосрочного роста. Например, «азиатские тигры» вовсе не были богаты ресурсами, их путь к процветанию начался с трудоемкого экспорта с последующим переходом на наукоемкое экспортное производство. По мере продвижения по такому пути эти страны неуклонно становились все богаче и богаче. Во-вторых, экономика стран, владеющих определенным природным ресурсом, становится более уязвимой к резким скачкам цен на данный сырьевой товар. Страна, чья экономика сильно зависит от нефти, при падении цен на черное золото с 90 до 15 долларов за баррель сталкивается с огромными трудностями. Между тем спрос на национальную валюту этой страны растет по мере того, как остальной мир начинает скупать добываемые в ней алмазы, бокситы или природный газ. Все это приводит к повышению стоимости национальной валюты и, соответственно, как мы уже знаем, повышает стоимость других экспортируемых страной продуктов.

В ходе наблюдения за экономическими эффектами открытия Нидерландами огромного месторождения природного газа в Северном море в 1950-е годы экономисты определили ряд негативных последствий изобилия ресурсов и назвали их «голландской болезнью». Скачок экспорта природного газа резко повысил стоимость голландского гульдена, так как остальные страны стали нуждаться в большем количестве гульденов для оплаты этих поставок; это повышение существенно усложнило жизнь другим экспортерам. Кроме того, правительство Нидерландов пустило доходы от экспорта газа на увеличение социальных выплат, что привело к резкому увеличению отчислений работодателей в фонд социального обеспечения и, следовательно, их издержек производства. Голландцы издавна считались торговой нацией; экспорт в этой стране составлял более 50 процентов от ВВП. К 1970 году другие экспортные отрасли, традиционно представляющие собой основу жизнеспособности голландской экономики, потеряли часть своей конкурентоспособности. Одно бизнес-издание писало: «Газ настолько раздул и исказил экономику Нидерландов, что возникли большие сомнения в том, что этот ресурс несет исключительно благо торговой нации»[254].

И наконец, последнее и, пожалуй, самое главное – одаренные природными ресурсами страны могли бы использовать доходы от них для повышения благосостояния своих народов, но они этого не делают. Деньги, которые могли бы пойти на государственные инвестиции с огромными и важнейшими дивидендами – образование, здравоохранение, санитарные меры, вакцинацию населения, инфраструктуру и многое другое, – намного чаще просто разбазариваются. После того как Всемирный банк помог построить нефтяной трубопровод, который тянется из Чада через Камерун к океану, президент Чада Идрисс Деби потратил первые 4,5 миллиона долларов «нефтяных» денег на покупку оружия для борьбы с повстанцами[255].

Демократия. Как вы думаете, что важнее для успешного экономического роста бедных стран – движение поездов строго по расписанию или такие тонкости, как свобода самовыражения и политическое представительство? Оказывается, вовсе не первое – совсем наоборот. Демократия – инструмент защиты от самых вопиющих мер и методов экономической политики, таких как экспроприация богатства и имущества. Амартия Сен, профессор экономики и философии Гарвардского университета, в 1998 году был удостоен Нобелевской премии по экономике за ряд работ в области экономической теории нищеты и процветания; один из этих трудов посвящен исследованию проблем массового голода. Главный вывод господина Сена поистине поразителен: страшнейшие случаи массового голода возникали вовсе не из-за неурожаев, к ним приводили ущербные политические системы, не позволяющие рынку самокорректироваться. Сравнительно небольшие проблемы в сельском хозяйстве перерастали в глобальные катастрофы потому, что правительство запрещало импорт, не позволяло расти ценам, не разрешало крестьянам выращивать альтернативные культуры либо политика каким-то иным образом препятствовала нормальной способности рынков корректировать самих себя. Сен пишет: «[Массовый голод] никогда еще не случался в стране независимой, где регулярно проходят выборы, где есть оппозиционные партии, критикующие правительство, а газеты свободно сообщают людям о происходящем и оспаривают мудрость государственной политики, не подвергаясь серьезной цензуре»[256]. Самый масштабный голод в истории человечества был зарегистрирован в Китае: в 1958–1961 годах в результате провала кампании «Большой скачок» умерло 30 миллионов человек. А вот в Индии со времени обретения этой страной независимости в 1947 году масштабного голода не было ни разу.