Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Все проблемы, связанные со страхованием, в конце концов сопряжены с ответом на один — поистине взрывоопасный — вопрос: какой объем информации следует считать чрезмерным? Уверенно говорю, что этот вопрос в ближайшие годы станет одним из самых острых. Выполните простое упражнение. Вырвите волосок из головы (если вы совершенно лысы, возьмите мазок слюны с внутренней стороны щеки). И то и другое содержит весь ваш генетический код. Кому-то (в ваших интересах, а может быть и нет) эти образцы могут рассказать, предрасположены ли вы к сердечным заболеваниям, определенным разновидностям рака, к депрессии и, если наука продолжит развиваться нынешними ошеломляющими темпами, ко всем прочим заболеваниям. Имея всего лишь один волос с вашей головы, исследователь (или страховая компания) быстро — и за 25 лет до начала заболевания — сможет установить, поразит ли вас болезнь Альцгеймера. Это создает проблему. Если сделать генетическую информацию широко доступной страховым компаниям, то людям, наиболее предрасположенным к заболеваниям, будет трудно, а то и невозможно получить хоть какую-нибудь компенсацию своих расходов на медицинское обслуживание. Иначе говоря, люди, наиболее нуждающиеся в медицинском страховании, вряд ли его получат. И не только в ночь накануне операции, но вообще когда-либо. Люди, в роду у которых болели болезнью Хантингтона — передающимся по наследству дегенеративным расстройством работы мозга, вызывающим преждевременную смерть, — уже испытывают трудности при страховании жизни или не могут получить такое страхование вообще. В то же время, если запретить страховым компаниям собирать подобную информацию, «отбор по отрицательным признакам» разорит их. Люди, знающие, что в будущем их подстерегает высокий риск заболевания, станут единственными, кто согласится участвовать в щедрых договорах страхования.

Редакционная статья, недавно опубликованная в журнале «The Economist», отмечает это намечающееся затруднение: «Итак, правительства сталкиваются с выбором — им надо либо запретить использование результатов анализов и уничтожить страхование как отрасль, либо разрешить использование этих результатов и создать касту отверженных, вообще не подлежащих страхованию или же не могущих позволить себе страхование». «The Economist», который едва ли можно назвать оплотом левого мышления, предположил, что частный рынок медицинского здравоохранения в конце концов сочтет эту проблему неразрешимой, предоставив правительству играть большую роль на страховом рынке.

Статью завершает вывод: «Действительно, генетические анализы могут стать самым сильным доводом в пользу всеобщей системы здравоохранения, финансируемой государством» [61].

Эту главу я начал с описания самых вопиющих проблем, сопряженных с информацией, случаев, в которых отсутствие информации калечит рынки и заставляет людей вести себя так, что это влечет за собой серьезные социальные последствия. Экономистов также интересуют более приземленные, обыденные примеры реакции рынков на отсутствие информации. Мы всю жизнь покупаем продукты и услуги, качество которых нелегко установить. (Перед тем как вы смогли прочитать эту книгу, вам пришлось сначала заплатить за нее.) В огромном большинстве случаев потребители и компании создают свои собственные механизмы решения информационных проблем. Именно в этом-то и заключается гениальная идея компании McDonald's, вдохновившая на подзаголовок этой главы. «Золотые арки» — логотип компании — не только сразу напоминают нам о гамбургерах, но и несут в себе, помимо этого, огромный поток информации. Все гамбургеры в McDonald's одинаковы на вкус, где бы их ни продавали — в Москве, Мехико или Цинциннати. Это не просто особенность — это суть и причина успеха компании. Представьте, что вы путешествуете по автостраде «Интерстейт 80» где-нибудь за Омахой. Вы никогда не бывали в штате Небраска. И тут вы видите McDonald's. Вам в один миг вспоминается все о ресторанах этой компании. Вы знаете, что там будет чисто, безопасно, а еда обойдется недорого. Вам известно, что там есть работающая душевая. Вам даже известно, сколько маринованных огурчиков в каждом двойном чизбургере. Вы знаете все это еще до того, как выходите из машины в штате, где вы никогда не бывали.