Голая суть

— Люблю женщин со здоровым аппетитом, — заявил Золотой Початок, устроившись на бревне рядом.

— Как можно было удержаться? Еда великолепна. — Она пыталась отмахнуться от гнетущего ее вопроса, но не сумела. — А где Волк?

— Он в парной, проходит очищение перед танцами.

Она вспомнила, что около ручья видела куполообразное сооружение.

— Поэтому он с нами не ест?

— Тебе его не хватает. Волк был бы рад услышать это. — Прославленный локоть Золотого Початка ткнул Скай в руку. — Не хмурься и перестань волноваться. Он появится.

— Я лишь хотела знать…

— Волк постится: ничего не ест, пьет только воду. Так он делает всегда, когда танцует. Осаге — народ с традициями. И каждый великий воин слегка дополняет традицию от себя. — Золотой Початок нарисовал на земле большой круг. — Когда луна станет полной и яркой, Крадущийся За Добычей Волк объявит о своем присутствии. — Золотой Початок быстрым движением костыля разделил круг на четыре части. — Четыре у Осаге — священное число; столько времен года, направлений ветра и отрезков жизни человека.

— Ты всегда чувствуешь связь между землей и небом?

— Иногда я ошибаюсь. Все мы ошибаемся, но зов крови силен.

— А как насчет «англо»?

— Носи эти мокасины, Утреннее Небо, и ты тоже почувствуешь мистическую связь земли и неба.

Слова человека из племени Осаге звучали, кок поэзия, но она чувствовала себя разделенной на части, как колдовское колесо фортуны. Она разрывалась между страстно-пьянящим желанием подготовить материал по пау-вау и необходимостью сказать Вулфу, что лишь журнальная работа заставила ее поехать вместе с ним.

— Пойми, что Волк — человек раздвоенный.

— С той поры, как он женился на мне?

Золотой Початок покачал головой.

— Отец Волка был огромным буйволом, полнокровным Осаге. Для огромного буйвола путь всегда один. Для меня и Волка дорога петляет между двумя мирами. — Золотой Початок постучал костылем по кругу. — В нас больше составных частей, чем у этого круга.

«И вы оба гораздо сложнее, чем кажется поначалу», — подумала она.

— Завтра вечером Волк будет исполнять танцы. Мы радуемся тому, что он возвращается в священный круг. Обычно танцуют только молодые Осаге. Но, благодаря Волку, и старые ощутят бой барабанов.

— То есть, будут танцевать мужчины, которым уже двадцать, а то и тридцать?

— Не думаю. Но когда они увидят, как самозабвенно отдается танцу Волк, кое-кто из них задумается, а не потанцевать ли ему на следующем пау-вау. А это будет значительный шаг вперед. Видишь ли, для многих танец — это нечто старомодное. — Он стал возить костылем по земле, стирая круг. — Я тоже так думал, пока у меня не родился сын. Теперь я хочу, чтобы он познал гордое наследие своего народа.

Мысли в голове у Скай крутились и вертелись, и она вспоминала ребенка, которого окрестили именем Фэйт. Которого похоронили. Ибо она все бы отдала за то, чтобы сейчас держать этого ребенка на руках. А когда боль утраты становилась для нее невыносимой, она пряталась вглубь себя, в темный уголок собственного сердца, куда доступ боли был воспрещен.

— Когда мой сын поймет наследие Осаге, — продолжал Золотой Початок, — то он подружится со своей англосаксонской половиной точно так же, как это сделали мы с Волком.

— Я видела англосаксонскую половину Волка, но никогда не видела его, как Осаге.

— Ты увидишь настоящего Волка, когда он будет исполнять танцы, — заявил Золотой Початок. — То, что ты здесь, для него самое лучшее лекарство. Он никогда в этом не признается, но он нервничает. Нервничает, не зная, как ты на это отреагируешь.

Она никогда не видела, как Волк нервничает или чего-либо боится.

— Почему же он нервничает из-за того, что здесь нахожусь я?

— Потому, что, когда он себя раскрасит и украсит перьями, ты впервые увидишь его, как Осаге. Это самое что ни на есть лучшее лекарство, поверь мне. — Золотой Початок встал, опираясь на костыль. — И ты еще кое-что увидишь. Он будет танцевать для тебя, Утреннее Небо. Возможно, для одной тебя.

Картина вечернего костра, среди огней которого крутится и вертится ее красавец-муж, зажглась в ее воображении. Во что он будет одет? Будет бить барабан. Ей показалось, что она совершает путешествие во времени, в прошлое. В те времена, когда существовало могучее племя Осаге. Во времена, когда могучий воин терпеливо выслеживал добычу. На мгновение ей показалось, что затылком она ощущает горячее дыхание Волка. Скай вздрогнула, но, когда обернулась, его там не оказалось.

Сумеречные тени окрасили горизонт в медный цвет. Золотой Початок слился с линией Осаге, рассевшихся на бревнах вокруг костра. Скай опять стала искать в толпе Волка. Но напрасно.

Луна вылезла из-за деревьев наподобие двадцатидолларовой золотой монеты. «Когда луна станет полной и яркой, Крадущийся За Добычей Волк объявит о своем присутствии», — припомнила она слова Золотого Початка. Сердце у нее екнуло. Она и луна уже готовы. А Волк?

— Тетя! Тетя! — нараспев звали дети.

Тита, держа на бедре младенца, вступила в круг огня.

— Вот этот непоседа, которого я несу, принадлежит Золотому Початку.