Golden Age (СИ)

Эдмунд не особо любил Тархистан. Холод он не привечал с юных лет и предпочитал тепло, но это выходило за все рамки! Когда еще и пыльно, и песок летит в глаза, и солнце печет, вообще жить невозможно. Еще немного, и корона начнет плавиться, капли металла – стекать по вискам. Сразу начинаешь тосковать по прохладе нарнийских лесов и ласковым золотым лучам, что обогреют, а не обожгут. До оазиса, как говорили проводники, рукой подать, так что решили обойтись без лошадей и, Аслан упаси, паланкина! По местным обычаям богатые вельможи могли не утруждать себя ходьбой и не пачкать ноги о землю, которой касаются грязные рабы. Эдмунду это совсем не нравилось, и про себя он поклялся, что никто и ничто его в переноску не затащит. Он будет драться насмерть, но пойдет на своих двоих! Благо, никто и не пытался. Южане действовали на нервы совсем другими способами.

Когда процессия покинула дворец, то попала в толпу, которую воины принялись тотчас раздвигать. Дабы добраться до ворот и покинуть Ташбаан, нужно было пройти через всю базарную площадь. Рабадаш нашел отличное место, чтобы насесть на уши. Эдмунду показалось, что его взяли в откровенную осаду, с таким упорством царевич добивался ответа на интересующий его вопрос. По-южному витиевато звучали его слова, однако смысл был прост до безобразия: вы гостите уже три недели и молчите – так что насчет брачного союза?

- Сам понимаешь, - младший король повел в воздухе рукой и усмехнулся. – Женщины – странный народ. Вечно сомневаются, размышляют.

- Но мы-то с тобой не женщины, - довольно высокомерно произнес Рабадаш. – И можем обойтись без этих неясностей.

- Да, вы народ деловой. Практичный и решительный, - очень хотелось добавить про изворотливость и бесчестность, но Эдмунд промолчал. Вряд ли будет уместно делать такие заявления в центре Ташбаана. – Помнится, лорд Доган отличался всеми этими качествами.

- Он метил на освободившееся место великого визиря, - ответил коротко Рабадаш. – Ему не повезло.

- Печально. Он был чрезвычайно умным человеком.

- Ума и тебе не занимать, - нахмурился царевич. – Так что насчет?..

- О, ты мне льстишь, - протянул Эдмунд. Очень уж усердно загоняли его в угол и вынуждали говорить на тему, коей он хотел бы избежать. С другой стороны, три недели их не доставали вопросами – имеют право поинтересоваться! Но не прижимать и силком выуживать ответы, так благовоспитанные люди не поступают. – Однако его достаточно, чтобы не брать на себя роль Сьюзен. Только ей положено решать.

Младший король обворожительно улыбнулся. Рабадаш прищурился. Ловкость, с которой нарниец уходил от прямого ответа, ему совсем не нравилась. У Эдмунда были веские причины так вилять хвостом. Нахальство тархистанцев, их непоколебимая уверенность подсказывали: если прозвучит отказ, делегации не поздоровится. В том, что он рано или поздно последует, король не сомневался. Будь Сьюзен согласна – давно бы объявила об этом. Тянуть три недели – даже для нее слишком.

- Она может колебаться целую вечность. Ты наверняка знаешь, чем все закончится.

- Никому не дано постичь непостоянную натуру женщины, даже мне, - вздохнул Эдмунд. Отвлекшись, он и не заметил, как принц Корин отстал от отряда. – Сегодня она скажет «нет», завтра – «да»…

- А что в итоге? – в голосе царевича прозвучала едва сдерживаемая ярость. Король сообразил, что еще один финт – и стычки не миновать. С учетом того, сколько вокруг верных Тисроку тархистанцев, победы нарнийцам явно не видать.

- Не берусь судить точно, но у тебя немного шансов, - неохотно ответил Эдмунд. Рабадаша это очень рассердило. Черные глаза гневно сверкнули, брови сошлись на переносице. Он глубоко вздохнул и процедил слово за словом:

- Женская натура переменчива и восприимчива к мудрым советам. Ты ведь разумный человек, Эдмунд. Тебя Сьюзен послушает. Подумай как следует, прежде чем дать окончательный ответ. Вас ведь с нетерпением ждут дома родные. Тебя ждет твоя жена…

- Это что, угроза? – холодно осведомился Эдмунд, сжимая кулаки. Лорд Перидан незаметно подошел ближе. Рабадаш широко улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.

- Что ты, нет! Это констатация факта. Или леди Кара более не ждет тебя? Еще бы, ее уже постигло большое разочарование. Будет неприятно пережить такое еще раз.

Прежде чем нарниец успел что-либо ответить, царевич выпрямился и ускорил шаг. Теперь он поравнялся с соотечественниками и не обращал на гостей никакого внимания. Эдмунд заскрипел зубами. Да эта тварь посмела угрожать расправой, если услышит отказ! Лично ему, королю Нарнии, дерзнула угрожать, да еще как! Никто не может насмехаться над его женой и горем, что их постигло. Будь у Эдмунда такая сила, он испепелил бы Рабадаша одним взглядом. На деле же коротко кивнул Перидану, показывая, что держит себя в руках, и пошел дальше.