Golden Age (СИ)

Шаста закивал, как болванчик, с которым любил играться Лукас. Он явно был рад такому повороту, в отличие от Корина. Принц, насупившийся и возмущенный до глубины души, однако не смеющий спорить с королем, утащил друга в задние ряды. Следить за ними не было ни времени, ни сил – воины выстраивались в ровные шеренги. Время отдыха прошло. Пора было выдвигаться в путь, на помощь Орландии!

Коней гнали нещадно. Переправа через горы, занимавшая обычно несколько часов, в этот раз отняла всего два. Люси боялась опоздать и постоянно вырывалась вперед. Эдмунд со своей стороны меньше всего хотел вымотать свое войско. Их цель – не только поспеть к Анварду вовремя, но и сохранить силы для битвы, которая будет очень непростой. Тягостное ожидание ее начала охватило нарнийцев. До Анварда было рукой подать. Слышны были и звуки боя, и крики людей, и грохот тарана о запертые ворота. Зазвенели обнажаемые мечи. Воины надевали доспехи и готовились к величайшему бою этого века. Там, у стен замка Лума, решится судьба не только Орландии, но и всего континента. Их руками и мечами будет писаться история – разве не волнительно? И хотя этим он с братом и сестрами и занимался на протяжении четырнадцати лет, король испытал невольный трепет. К горлу подкатил комок, с которым Эдмунд справился, лишь когда запел нарнийский рог. Воины закричали, подстегивая боевой дух, и голос короля присоединился к этому хору. Впрочем, его заглушил стук копыт и рычание хищных кошек, что вырвались вперед. Они неслись прямо на тархистанцев, которые развернулись на звук рога и выставили копья. В небо взметнулась туча стрел, пущенных из гор. Кони неслись во весь опор, склон так и летел по бокам, сливаясь в единую ленту, однако последний миг длился бесконечно долго. Время словно замерло, даруя последнюю секунду тишины…

Два войска смешались воедино. Жалобно заржали нарнийские лошади, насаживаясь на острые копья на всей скорости. Им вторили тархистанские, на которых кинулись хищные звери. Рычание, вой, крики сменились звоном оружия и скрежетом сминаемых в столкновении доспехов. Таран бросили за ненадобностью – тархистанцам хватало проблем и снаружи стен. Эдмунду не повезло: наконечники копий задели незащищенные ноги Филлипа. Конь с жалобным ржанием рухнул на землю. Всадник вылетел из седла на полной скорости и покатился по земле. Щит сорвало с руки – он улетел в другую сторону. Шлема король также лишился в первую минуту боя. В голове грохотали колокола, в глазах потемнело. Давать желанную передышку никто не собирался. Эдмунд едва успел перекатиться вправо. Меч тархистанца вонзился в то место, где он только что лежал. Король вскочил на ноги и набросился на врага. Стоило покончить с ним, как перед нарнийцем появился другой. Эдмунд с рычанием снес голову и ему. Посеребряные латы покрылись россыпью алых капель. Хотите лишить Нарнию ее командира? Не выйдет, не сейчас!

Ворота Анварда, так и не поддавшиеся напору врага, распахнулись сами. Оттуда хлынули воины Орландии под предводительством короля Лума, что лично вышел на поле брани. Где его сын? Разбираться не было времени, ибо малейшая ошибка могла стоить Эдмунду жизни. Тархистанцы, почти зажатые в клещи, преисполнились звериной, пылающей ярости. Хотя и было их не так много, каждый стоил пяти обороняющихся. Благо, великаны разбивали это преимущество в пух и прах. Их дубины несли смерть и поселяли в сердцах врагов страх. Увы, бежать они не спешили. Часть даже бросилась в оставленные без присмотра ворота, мимо Эдмунда. Он прокричал об этом лорду Перидану, но тот вряд ли расслышал его слова в шуме битвы. Среди наглецов, взбирающихся на стены, мелькнул и Рабадаш. Меч его был обагрен кровью нарнийцев, доспехи помяты и местами продырявлены. Царевич обернулся, и взгляды двух извечных врагов встретились. Этого краткого мига хватило, чтобы Рабадаш резко переменил планы. Он развернулся и, одним ударом отбросив фавна, кинулся навстречу королю. Плохо дело. В его распоряжении был только меч, и тот не окутан волшебной славой подобно серебряному или Риндону Питера. Вполне обычная нарнийская сталь, хоть и честная. Умелый щитовик сведет на нет все атаки – шансы на победу малы. Эдмунд вытащил из сапога нож и сжал в левой руке. Забавно: он овладел ею, готовясь к турниру. Знал ли он, что это пригодится много позже, в финальном с Рабадашем бою, выиграть который необходимо? Хотя это и невозможно, он попробует, ибо отступать некуда. Да и не в его традициях отступать.