Golden Age (СИ)

- Куда теперь? – спросил он у Люси, лучше знакомой с лесом. Девочка, разрумянившаяся на морозе, полная детского задора и счастья, указала направление рукой и сказала, что туда лучше добираться пешком. Питер понял намек и, спешившись сам, помог ей спуститься. Оказавшись на земле, королева подобрала платье и, хитро улыбнувшись, побежала по сугробам в глубину чащи. При этом она регулярно оглядывалась и останавливалась, всем своим видом провоцируя брата на погоню. Тот вздохнул, покачал головой, но внутри звенело что-то, разбуженное чистым зимним лесом, нечто, что сохраняло в нем тринадцатилетнего мальчишку, пусть и правящего целой страной. Питер нагнулся, набрал в ладони снега, на всякий случай, и побежал следом за сестрой. Это оказалось неожиданно сложно – в отличие от легкой Люси он утопал в снегу. Ноги проваливались в сугробы, в сапоги набивался холодный порошок, который тут же таял, но веселая, завораживающая атмосфера захватила короля. Когда сестра остановилась, смеясь, он широко размахнулся и запустил в нее снежок. Сдавленный писк, а после полетевший в ответ снаряд показали, что он не промахнулся. Государь ловко увернулся – сказывалась боевая подготовка, и, догнав Люси, повалил ее в сугроб. Та хохотала на весь лес, и заяц, робко выглянувший из кустов, решил уйти подобру-поздорову. О том, что лапы его оставляют характерные следы, неразумный зверек не задумывался.

Рядом с Люси было легко и светло на душе. Казалось, не давит больше на плечи груз ответственности, который не то чтобы тяготил Питера. Наоборот, он считал доверие, оказанное ему Асланом, огромной честью. Да и восстанавливать Нарнию после Белой Колдуньи было приятно, хотя и трудно. Смотреть, как страна преображается, оживает, становится все краше – разве это не достойная плата за приложенные усилия? Однако Питеру иногда было необходимо почувствовать себя собой – тринадцатилетним подростком, готовым возиться с младшей сестренкой до самой ночи, веселым и простым парнем, а не лидером могущественной Нарнии и десницей самого Аслана. И если в компании с Эдмундом шло как облегчение, так и проблемы, называемые «приключениями», Сью вообще не поняла бы его, то рядом с Люси это прекрасно получалось.

Отсмеявшись и успокоившись, Питер сел и затряс головой. Люси зажмурилась, когда с волос брата полетел налипший снег. Поднявшись на ноги, король помог встать и сестре и, пытаясь из небольшого сугробика вылепить прежнюю девочку, спросил:

- Ты бежала куда глаза глядят или хотела мне что-то показать?

Люси кивнула, таинственно улыбнувшись, и потащила государя в лес, взяв за руку. Даже будь у него такое желание, вырваться из ее хватки не удалось бы, да Питер и не хотел этого делать. Королева ловко и привычно ориентировалась в чаще, которую сам подросток узнавал весьма смутно. Непорядок, надо бы получше изучить собственные владения – какой же он владыка Кэр-Параваля, ежели прилегающего к нему леса не знает? Сестра же вывела его из-под тени деревьев, аккурат к обрыву, откуда открывался потрясающий вид на темное, волнующееся море. Его поверхность так и не покорилась зиме, не позволила заковать себя в доспехи до прихода весны. Волны, будто боясь застыть, с шипением накатывались на берег, усеянный кристалликами льда и снежной крошкой. Но Люси показывала отнюдь не это. В глубинах моря то и дело мелькали легкие, подвижные силуэты наяд. Точно вырезанные из хрусталя рукой мастера, они выныривали из воды, и шлейф брызг окутывал их тонкие, полупрозрачные фигурки, где на месте сердца горел золотистый огонек. Над морской гладью кружились сапсаны, когда взмывая в небеса, не закрытые тучами, когда почти касаясь воды краем крыла. Это соединение двух стихий, воды и воздуха, а также биение жизни в Нарнии, ненадолго сдавшейся зиме, представляло собой удивительнейшее зрелище. Питер улыбнулся, любуясь играми наяд, которые, звонко смеясь, пытались подманить к себе хищных птиц. Один из сапсанов, особенно любопытный, все же попытался присесть на протянутую руку, но ощутив под когтями скользкую, ненадежную опору, с возмущением взмыл в воздух. Точно пернатая молния, он поднялся в самое небо, где пересекся с прекрасными разумными существами Нарнии – грифонами. Обладающие телом льва и головой и крыльями орла, они составили сапсанам достойную компанию, и вот уже под солнцем разразилось настоящее соревнование на скорость и ловкость. Летуны закладывали умопомрачительные виражи, уходили в пике, а наяды, следя за их шутливым противостоянием, подбадривали их чистыми голосами.