Бомбоубежище помнило ещё советские времена. Как-то так сложилось, что в свою бытность Российской Федерацией, страна перестала строить бомбоубежища, в лучшем случае приведя в относительный порядок пару-тройку уже построенных. Как, например, вот это. Серые стены тянулись на километры, уходя вниз, под защиту каменной плиты и разветвляясь под ней в стороны, словно корни исполинского растения.
И хотя опасность пришла откуда не ждали. Рассчитанное на защиту от огня и света, старое бомбоубежище всё-таки послужило потомкам своих создателей, сохранив тепло их жизней.
В комнате было сухо и пыльно. У стен стоит пара деревянных шкафов. Такой же деревянный стол занимал треть помещения: мощная столешница на соответствующей толщины ножках. Поверхность столешницы исписана временем, словно лицо старого, но ещё крепкого, человека. Кроме стола и шкафов имелись несколько стульев. Под потолком, маленьким солнцем, светила яркая лампочка. В углу, на тумбочке с заедающей дверцей, стояла большая бутыль с водой и помпа, чтобы можно было накачать воды в стакан.
Младший лейтенант, под запись, пересказывал историю встречи с компанией странных бродящих робо. Лежащая на столе коробочка диктофона послушно записывала слова. Кроме Максима, в комнате, находились ещё два человека. Один в рубашке с закатными рукавами, другой в расстёгнутом кителе с эмблемой МЧС. Оба они уже в летах, гораздо старше младшего лейтенанта.
Пока длился рассказ Максима, два руководителя колонии внимательно слушали его, не перебивая.
-Поднял вертолёт, вернулся обратно и вот я здесь, -устало закончил Максим.
Тот, который в рубашке, поинтересовался: -Насколько правдивой может быть рассказанная робо история? Как считаешь сам, они действительно действуют самостоятельно или всё же есть вероятность какой-то хитрой мистификации?
-Павел Аркадьевич, -поднял голову младший лейтенант. -Мы много разговаривали, и они показались мне…живыми. Да, вот правильное слово – живыми. Не как все остальные робо, которые отвечают только если их спросишь или совершают действие только если это прикажет человек или к тому вынудят внешние обстоятельства. Эти – нет. Они вели себя почти как люди. За исключением того, что они на самом деле робо, а не люди.
-Эффект этой самой «личностной матрицы»? -поинтересовался второй руководитель колонии. -Что-то такое вертится в голове. Кажется мне доводилось слышать о чём-то подобном, но без подробностей.
Он бросил вопросительный взгляд на своего товарища.
-Я всегда был одинаково далёк от темы виртуальных игр и от последних достижений роботехники, -открестился Павел Аркадьевич.
-Другими словами: чёрт их знает!
Задумчивое перестукивание пальцами по деревянной столешнице.
-Михаил Геннадьевич, -обратился Максим и тут же поймал недовольный взгляд.
-Сколько раз уже говорил называть меня по-простому, -проворчал тот с деланным недовольством. -Уже пятый год с моей внучкой живёшь, а всё «Михаил Геннадьевич», «Михаил Геннадьевич». Задолбал уже своей субординацией.
-Дядя Миша, -поправился Максим. -Эти робо могут быть полезны. В конце концов они же отпустили меня.
-Только ловушку у дверей сделали, -кивнул Павел Аркадьевич. -Если бы ты вышел раньше, чем перегорела верёвка, то мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Не должны нормальные робо так себя вести! Когда я начинаю думать, что поблизости от колонии разгуливают сошедшие с ума и считающие себя людьми робо, то мне становится страшно. Кто знает, что ещё придёт в их электронные головы?
-Ты ведь сделал петлю на обратном пути? -спросил Михаил Геннадьевич.
-Разумеется, -кивнул Максим. -Я ведь не совсем дурной, чтобы кому попало указывать прямое направление на колонию.
-Что не забыл сделать петлю – молодец. А вот, что, оказавшись в вертолёте не попытался догнать странных робо и поговорить уже с позиции наведённых на них ракет – дурак.
Младший лейтенант дёрнулся. Михаил Геннадьевич успокаивающе положил руку ему на плечо.
-Как ни крути: дурак и есть. Вот скажи: почему хотя бы не попытался проследить за ними?
Максим молчал.
-А я скажу, -повысил голос один из руководителей колонии выживших. -Потому, что ты обещал робо не преследовать их и не стал преследовать. Так? А то, что выживание колонии в сто раз важнее обещания данного слова, к тому же, слова данного робо, а не человеку – ты не подумал?
-Кажется нам, прямо сейчас, никто не угрожает? -хмуро поинтересовался младший лейтенант.
-«Прямо сейчас» очень скоро пройдёт. Учись думать наперёд, -посоветовал Павел Аркадьевич.
-Вот помрём мы, старики и что дальше? -риторически спросил Михаил Геннадьевич.
-А ничего дальше не будет. Вымрем как динозавры и всё, -огрызнулся Максим. -Детей всё равно никто не заводит. Без детей разве жизнь? Так – доживание.