Голгофа - Последний день Иисуса Христа

Почему же тогда Ему надо быть Мессией? Более двух лет этот Человек держит Палестину в напряжении. Все началось в Его родной Галилее, затем перекинулось в Иерусалим и далее до самого Иерихона. Его главной идеей была любовь, что в глазах старого священника не представляло опасности. Но народ почему-то стал отходить от храма, сначала небольшими группами, затем все больше. Кто-то докладывал - старик не помнит кто - что не так давно, когда Иисус покидал город, с ним ушло значительное число жителей, оставив дома, работу, хозяйство.

Анна смотрел очень долго. Нет, он не будет судить этого Человека. Пусть этим занимается Каиафа. По закону такие дела, где возможет смертный приговор, должны рассматривать не менее двадцати трех членов большого Синедриона, и старик не сомневался, что к этому часу его зять уже разбудил и созвал судей. И все же его снедал интерес, почему этот человек выдавал Себя за Мессию, по всей вероятности зная, что рано или поздно Он будет держать ответ перед храмом. На самом деле вероятность суда над Ним была в прямой зависимости от Его успеха. Этот так называемый Мессия преуспел. И Ему удалось бы избежать ответа и обвинения в богохульстве, если бы Он не опрокинул столы менял Анны и не поносил его торговлю животными.

Анна потуже затянул пояс полосатого халата. Он спросил, почему Иисус проповедовал ересь. Спросил он также, кто были ученики Иисуса и сколько их. Назаретянин спокойно смотрел на человека, который вскоре предстанет перед Богом и будет отвечать за свои деяния.

Иисус ответил ему с той мягкой уважительностью, которую иудеи питают к старикам: "Я говорил явно миру. Я всегда учил в синагоге и в храме, где сходятся иудеи, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня?" Иисус так же, как и Анна знал, что вымогательство показаний в судебном следствии от кого-либо кроме свидетелей было противозаконным. По закону задержанный не подвергался предварительному допросу.

"Спроси слышавших, что Я говорил им, - терпеливо продолжал Иисус. - Вот они знают, что Я говорил". Когда Иисус сказал это, один из стражников ударил Его по лицу, процедив: "Так отвечаешь Ты первосвященнику?"

Иисус встряхнул головой, приходя в Себя от удара, и обратился к стражнику: "Если Я сказал худо, покажи, что худо, а если хорошо, что бьешь Меня?"

Старый Анна ухмыльнулся и покачал головой. Он встал и велел отослать Иисуса Каиафе.

Ночь была холодной. С западу дул сырой ветер, и стражники кутались в плащи. Они сгрудились вокруг костра посреди двора, и жар углей кроваво отражался на их лицах.

Среди них на корточках у костра грелся юный Иоанн, любимец Иисуса. Он с Петром по пятам следовал за налетчиками и видел, как Учитель исчез за воротами. Мнения апостолов разошлись: Иоанн хотел пробраться внутрь, а Петр предпочитал осторожность. Когда Иисус был в доме Анны, юноша постучал в ворота для прислуги.

Дверь приоткрыла девушка и, приподняв лампу, взглянула на лицо Иоанна. Они обменялись приветствиями, и привратница впустила Иоанна, даже ничего не спросив, потому, что Иоанн и его семья были хорошо известны первосвященнику. Юноша бродил по двору, пытаясь завязать разговор со стражниками и узнать, куда увели Пленника, а затем присел к огню.

Убедившись, что он не вызывает подозрений, Иоанн подошел к привратнице и сказал, что за воротами остался его друг, за которого он ручается. Девушка впустила Петра и, прикрывая рукой лампу, осмотрела широкоплечего мужчину с буйной светлой шевелюрой и бородой.

"Не из учеников ли Его ты?" - спросила девушка.

Петр замялся. Сглотнув, он гневно сверкнул глазами на девушку. "Нет!" ответил он.

Когда они подошли к костру, Петр прикрылся плащом до подбородка и протянул руки к костру. Стражники говорили о налете и о том, как апостолы бежали при появлении солдат. Иоанн не вмешивался в разговор. Петр тоже молчал. На него уставился стражник, сидевший у огня напротив, и старший из апостолов подтянул плащ до самого носа.

Стражник указал пальцем на Петра и спросил: "Не из учеников ли Его и ты?" Петр покачал головой и сквозь плащ ответил: "Нет".

Начали прибывать члены большого Синедриона, с интересом рассматривая заполненный народом двор.

Среди них были и молодые, чьи лица не скрывали недовольства, что их подняли так рано. Они, как и полагалось судьям, с достоинством проходили к лестнице, придерживая плащи, не спеша поднимались по ступеням и входили в дом.

По закону возбранялось слушать уголовное дело в ночное время, и некоторые полагали, что Каиафа отложит процесс до утра. Однако, если бы слушания начались сейчас или позже, никто бы не обратил закон против Каиафы, ибо в этом деле даже фарисеи были с ним заодно. И хотя до рассвета было еще не менее часа, кто из них станет соблюдать закон и, став рядом с Иисусом, воскликнет: "Подождите!" - Никто.