Голландия и голландцы. О чем молчат путеводители

… А собор действительно примечательный, и в прямом, и в переносном смысле. В прямом – потому что его стадесятиметровая колокольня видна чуть ли не со всех точек Голландии (метафора – могли бы и сами догадаться), это самое высокое здание в стране. История собора начинается ни более ни менее как с 48 года после Рождества Христова, когда римляне заложили форт вблизи переправы на Рейне (кстати, переправа на староголландском называлась trecht, отсюда и идет название города) [2] . В середине 600-х годов франки построили на развалинах форта солдатскую церковь в честь своего национального святого – св. Мартина, но просуществовала она недолго: фризы, вышибив франков, церковь конечно же разрушили.

И все-таки в 695 году приезжий епископ по имени Виллиброрд вновь основывает церковь под старым именем – Св. Мартина. Отсюда и началось христианство в Северной Голландии. В течение последующих пятисот лет церковь неоднократно разрушалась из-за пожаров и наших друзей-викингов, но ее каждый раз восстанавливали, пока в 1253 году она не сгорела окончательно.

Долго ждать не пришлось. В 1254 году был заложен первый камень в основание готического собора (каждый раз, когда я слышу торжественно произносимое слово «готический», вспоминаю его сомнительное происхождение – готы, т. е варвары, готический – варварский). Собор был окончательно достроен к 1520 году, когда уже стояли и гигантская церковь, и соединенная с ней роскошной деревянной галереей еще более гигантская, почти непостижимая для тех времен колокольня.

Но дерево – материал не для истории. В 1674 году на город обрушился невероятной силы ураган, и всю эту огромную галерею просто-напросто сдуло, так же как и большинство городских построек. Но церковь и башня, построенные на сработанном рабами Рима фундаменте, устояли. С тех пор галерею так и не восстановили. На ее месте после войны поставили довольно уродливую статую свободы – местные жители ее почему-то ненавидят и называют «б… с мороженым» – факел в ее руке и впрямь больше всего напоминает изрядный фунтик мороженого.

Церковь внутри очень торжественна благодаря в первую очередь двум сравнительно новым (в отличие от Гауды) гигантским мозаичным витражам и огромной гробнице некоего адмирала, выполненной с поистине готической роскошью.

Такое обилие подробностей об одной-единственной церкви объясняется тремя причинами:

1) желанием новообращенного тут же поделиться новыми знаниями;

2) размышлениями о зарождении, расцвете и угасании цивилизаций;

3) тем, что уже по приезде я открыл купленный в соборе проспект и вычитал там все эти сведения.

Правда, надо отдать мне должное – эту замечательную формулу я позаимствовал у бывшего диссидента Анатолия, а ныне израильского политика Натана Щаранского… так вот, надо отдать мне должное, я изложил не все, что есть в проспекте, а произвел тщательный отбор.

Чуть поодаль стоит памятник графу Яну ван Нассау, основателю утрехтского университета.

Это очень важная лошадь

– Это очень важный памятник, – сказал Ян. – В годы оккупации студенты-альпинисты отмечали День независимости тем, что ночью надевали на шею генерала оранжевый венок. Это очень раздражало немцев.