Голландия и голландцы. О чем молчат путеводители

В Стокгольм мы приехали в полночь. Завезли Альберта и, разгрузив машину, свалились как подкошенные.

На следующий день я поехал забрать Лизоньку. Она была непривычно тихой и ходила за нами хвостом – наверное, боялась, что мы опять куда-нибудь исчезнем.

Поздно вечером, когда уже совсем стемнело, мы пошли с ней к озеру. От яркой розоватой луны по воде бежала ломкая дорожка. Я сел на лавку. Лизка даже не стала рыскать по окрестностям, как она обычно делает, а сразу улеглась у ног, положив на лапы большую эйнштейновскую голову. В лунном свете ее палевая шубка казалась серебряной.

Вдруг она насторожилась, медленно встала и сделала молниеносный рывок к сторону, после чего уселась с таким виноватым видом, какой бывает только у собак с длинными ушами. И тут я с ужасом услышал, что во рту у нее что-то пищит.

– Лиза, – сказал я дрожащим голосом. – Что это?!

Она медленно наклонила голову и осторожно открыла пасть с двухсантиметровыми клыками, которыми она легко перегрызает толстенные кости. Оттуда выпала обслюнявленная, но совершенно целехонькая мышка-полевка, судорожно перевернулась и брызнула в траву. Вот оно как, подумал я.

И вспомнил про Алессандро Фарнезе. Когда он завоевал южные провинции Нидерландов – Люксембург, Брабант, Лимбург, Антверпен, – то не стал, подобно своему сюзерену Филиппу, разводить костры и ставить виселицы. Он просто выгнал всех иноверцев. Отпустил, если это можно так назвать. Это были и упорствующие кальвинисты, и евреи, и вообще все не католики. Имущество им с собой, естественно, взять не разрешили, но все равно, это было довольно милосердное решение. И оно удивительным образом способствовало превращению Голландии в великую державу.

Беженцы, или, как теперь бы их назвали, мигранты, принесли с собой неоценимые сокровища, пусть и не материального характера, – знания. Морские карты, искусство навигации, банковские и торговые навыки. После этого события страна начала развиваться как на дрожжах – были найдены кратчайшие торговые пути, построены новые типы быстроходных и требовавших меньшего экипажа кораблей, сделано неисчислимое количество открытий и изобретений…

Голландия всегда отличалась доброжелательным отношением к пришельцам. Это, может быть, единственная страна Европы, где никогда не стоял еврейский вопрос. И голландские евреи не уединялись в гетто. Многовековая стратегия выживания евреев во враждебном мире оказалась ни к чему. Евреи жили вместе со всеми, жили так же, как все, наравне со всеми, и никто не видел в них врагов. Голландцы, как и англичане, могут смело сказать про себя: «У нас нет антисемитизма, потому что мы не считаем себя глупее евреев».

Развивавшиеся веками способы ассимиляции немало помогли и во второй половине двадцатого века, когда окончательно распавшаяся колониальная система привела к массовой миграции населения колоний в метрополию. Кого только не встретишь на улицах голландских городов! Африканцы, малайцы, китайцы… И, как мы ни всматривались, не увидели никаких признаков сегрегации. Добро пожаловать, младые и незнакомые племена…