Голландия и голландцы. О чем молчат путеводители

Колеся изо дня в день по дорогам, мы постепенно осознали, что страны Голландии (извини, Альберт, — Нидерландов), строго говоря, не должно было бы существовать, по крайней мере в том виде, в каком она существует сейчас. Третья часть ее территории, свыше пятнадцати тысяч квадратных километров, лежит ниже уровня моря (кое-где аж на шесть метров!), да и остальная часть недалеко ушла — страна плоская, как Калмыкия, за исключением самой юго-восточной ее части, на границе с бельгийскими Арденнами, где находится голландский Эверест. Это популярное место тренировки голландских альпинистов — высота его достигает трехсот метров! История Нидерландов — это история постоянной борьбы с водой и захватчиками, в которой они чаще всего выходили победителями. Рано или поздно.

Любая маленькая речка, даже ручей представляет собой угрозу наводнения.

У всех у нас голландский пейзаж с детства ассоциировался с ветряными мельницами — толстая тетка в чепчике и переднике кормит цыплят на фоне четырехкрылого идиллического ветряка. Но я никогда не думал, что основная функция этих мельниц — вовсе не молоть зерно. Их работа — откачивать воду с заливаемых территорий.

Альберт: Смешно, что первые в мире промышленные лесопилки появились в Голландии, стране, где и лесов-то нет. И приводились они в движение все теми же ветряными мельницами…

Ну вот, пожалуйста, воду откачивать, лес пилить… а про зерно — ни слова.

Как бы там ни было, гидротехнические работы в Голландии начались еще в раннем Средневековье, когда было построено множество каналов, разгружающих речные русла при паводках.

А запад страны изначально был защищен от моря только песчаными дюнами, как в Схевенингене, засаженными специальной травой для их укрепления. Трава эта настолько жизненно важна, что по ней даже ходить запрещено. Земляные дамбы начали строить еще давно, но по-настоящему эта работа развернулась в девятнадцатом-двадцатом веках, когда появились паровые двигатели и мощные машины. Если посмотреть на карту Голландии, то на ее северо-западе, на юго-восток от Западно-Фризских островов, можно видеть тонкую полоску, соединяющую Северную Голландию с Фрисландией. Это — тридцатикилометровый земляной вал, построенный лет восемьдесят тому назад. Отгороженную территорию частично осушили, так возник первый в Голландии полдер — участок земли, по плодородию уступающий разве что украинскому чернозему. По поводу украинского чернозема мне всегда вспоминается, что одним из российских экспонатов на Всемирной парижской выставке в 1900 году был кубический метр украинского чернозема, вырезанный из земли целиком. Можно себе представить слюнки земледельцев всего мира! Как же надо было перевернуться, чтобы организовать на Украине катастрофический голод тридцатых годов…

Слово «полдер» стало возникать в разговорах еще задолго до поездки. Приходя ко мне, Альберт, как я уже говорил, разворачивал сразу с десяток карт и начинал быстро-быстро бормотать заковыристые голландские названия, уточняя маршрут предстоящего путешествия.

— А тут у нас полдер, — говорил он, делая над картой неопределенный жест рукой.

— Вот оно что… — отвечал я еще более неопределенно, не желая показать свою темноту.

Постепенно все же выяснилось, что такое полдер. Но для того, чтобы понять суть полдера, его надо увидеть. Представьте себе многокилометровую идеально плоскую поверхность, прерываемую кое-где только несколькими симметрично посаженными с равными интервалами деревцами или маячащим на горизонте симметричным же земляным валом. Эта земля, содержащая тысячелетние органические отложения морского дна, как уже было сказано, неимоверно плодородна и используется на полную катушку. Иногда это простирающиеся до горизонта строго геометрические, шириной метров в пятнадцать, грядки тюльпанов — красных, белых, алых, оранжевых, желтых… Но чаще гигантские, совершенно космического вида теплицы. Я специально объехал одну из них, засекая по спидометру размеры. Оказалось — 2,5 на 2,5 километра!

Сквозь полупрозрачную пленку видны зелень и тысячи неярко горящих ламп — так и представляется их тихий загадочный гул. Людей не видно, но совершенно понятно, почему крошечная Голландия стала главным поставщиком овощей в Европе. Они экспортируют все что угодно — клубнику, томаты, огурцы, редиску, салат, спаржу, яблоки, груши, — и все это в каких-то не поддающихся осмыслению количествах. Все это, правда, довольно невкусно. Впрочем, тут мне показалось, что голландцы хитрят, — помидоры, купленные нами в самом обычном супермаркете, оказались вполне приличными (до саратовских, конечно, далеко). Себе они, жулики, оставляют что получше.

Так что, если бы не дамбы, весь запад Голландии представлял бы собой несколько небольших островов, разделенных морем.