Голландская могила

– Нет. Ничего важного. Помнишь того дурачка из третьего барака? Снова жену побил. Но это уже ни для кого не новость. Почему полицейские не вмешаются?

Магнор тоже смотрел в окно. Лампочки на приборной панели вдоль стены напоминали маленькие глазки – зелёные и оранжевые. В приёмнике, настроенном на частоту экстренной связи, что-то шипело. Можно было бы включить и верхний свет, но Магнору нравился полумрак и уютный свет настольных ламп.

– Но заявления-то нет, – Хьелль Лоде запустил руку в коробку и попытался наощупь выбрать печенье повкуснее, – мы ведь не можем просто так заявиться, постучать в дверь и спросить, бьёт ли он свою жену. Кто-то должен сначала написать заявление.

Они немного посидели в тишине, думая каждый о своём.

– Как там на Хопене дела? Не знаешь? – спросил наконец Лоде.

Прошлой зимой он побывал там на заброшенной научной станции и получил право собственности на ветхие деревянные дома со скромным убранством, находящиеся на этом крошечном островке в Баренцевом море.

– Ничего нового. Примерно час назад прислали метеосводку. Сегодня что-то рано. Собачий холод. Ну и ветер же там.

– А на Медвежьем острове?

– Нет. Ничего нового. Вчера к ним заходил испанский траулер. Значит, совсем скоро к нам придёт. И уж будь уверен, что тут же и береговая охрана нарисуется.

Беседа развивалась по знакомому сценарию. Об этом они уже говорили сотни раз. Но Хьеллю Лоде очень нравилась эта мирная обстановка в диспетчерской башне. Несмотря на то что в Лонгиере его любили и у него было много друзей, он временами чувствовал себя одиноко, поскольку семьи у него не было. Много лет назад он оставил попытки найти ту единственную, которую мог бы назвать женой. Он легко знакомился с женщинами, и они часто заходили к нему домой. Но когда дело доходило до самого главного, он терялся и не знал, что сказать. В голову ему лезли самые разные мысли – например, о том, что носки на нём дырявые и что постельное бельё надо бы поменять, но только не об отношениях. Частенько женщины уходили одновременно разочарованными и растроганными.

Да, ему нравились эти спокойные вечера в диспетчерской башне, когда всё шло своим чередом. Здесь он мог узнать все последние новости Шпицбергена и вдоволь поболтать, а потом уехать домой, чтобы успеть к выпуску вечерних новостей и лечь спать. Лучшим собеседником он считал Магнора: тот тоже был холостяком и так боялся женщин, что на трезвую голову даже и думать о них не осмеливался.

Приёмник, настроенный на частоты авиационного диапазона, зашипел. Магнор подошёл к нему и по-английски поприветствовал пилота авиакомпании «SAS», выполняющего рейс на Аляску через Северный полюс. Вечер, как ему и полагается, плавно переходил в ночь.

На следующее утро Хьелль Лоде ехал на работу, когда по мобильнику ему позвонил Магнор.

– Просто чтобы ты знал, – сказал он, – похоже, в Ню-Олесунне что-то стряслось. Несколько минут назад стюард Пол Юхансен позвонил губернатору и попросил подготовить к вылету вертолёт. Скорее всего, что-то случилось с этим вашим новеньким – Кнут Фьель его, кажется, зовут, да? Ладно, я побегу – совсем зашиваюсь. Пока!

Дорога на Сефстрёмбреен оказалась сложнее, чем Кнут предполагал. Прежнюю колею от снегохода замело снегом, и она почти исчезла. Желая как можно быстрее добраться до Конгсбреена, Кнут совершил несколько ошибок. Время от времени из-за трещин во льду он был вынужден пускаться в объезд. Иногда гусеницы снегохода буксовали в снегу так, что ему приходилось останавливаться. Он вспотел так сильно, что даже во рту ощущал привкус пота. Но Кнут понимал, что в тридцатиградусный мороз рисковать не стоит, поэтому, даже откапывая снегоход, комбинезон снимать не стал.

Когда он добрался до вершины ледника, в лицо ему ударил пронизывающий ветер. Других следов от снегоходов здесь не было. Он притормозил. Натянул капюшон и стянул у лица завязки, так что неприкрытыми остались лишь очки и нос. Потом Кнут проверил, не пора ли дозаправиться, и к собственному удивлению понял, что уже одиннадцать вечера. С того момента, как он выехал из гаража, прошло целых четыре часа!

– За три с половиной часа от Лонгиера до Ню-Олесунна? Сказки всё это! – он улыбнулся, вспомнив крутые рассказы Хуго Халворсена. Видать, паренёк любит прихвастнуть.

На вершине ледника он остановился, чтобы свериться с картой, и обнаружил, что до перевала оставалось совсем немного. Возьми он чуть левее – и доедет до ретрансляционной станции, которая усиливает сигнал и пересылает его в Ню-Олесунн и Лонгиер. Конечно, это большой крюк, но зато он немного согреется и перекусит в тепле.

С юго-западной стороны ретрансляционную станцию почти полностью занесло снегом, с севера вырос огромный сугроб. Между сугробом и стеной имелся закуток, где можно было спокойно посидеть и отдохнуть от ветра. Кнут взглянул наверх. Звёзды едва мерцали за стремительно проносящимися по небу облаками. «Жди плохой погоды, это уж точно!»