Голландская могила

Альпинист-доброволец из Красного Креста был крупным, широкоплечим и коренастым. Его тело казалось совершенно неподходящим для альпиниста, но недостаток гибкости компенсировался мощными руками, благодаря которым он с лёгкостью поднимался по отвесным поверхностям. Сотрудник управления губернатора был, напротив, субтильным и жилистым. Он приехал на Шпицберген накануне ночью для проведения необходимой экспертизы.

Стало ясно, что самому худому из них придётся первым спуститься в ледяную расщелину. Но даже и ему оказалось непросто спуститься достаточно глубоко. Примерно на глубине тридцати метров расщелина сужалась и превращалась в небольшие тоннели и канавки, но уже на глубине двадцати метров её ширина составляла не более полуметра. Альпинист с трудом протиснулся вниз, задевая затылком ледяные стенки. Ему едва удалось развернуться, чтобы направить свет налобного фонарика вниз.

Сначала разобрать, имеется ли у трупа голова, было невозможно. Но альпинист втиснулся в небольшую бороздку во льду и благодаря этому подобрался немного ближе к телу. Для тех, кто находился наверху, минуты тянулись долго и мучительно. Однако прошло относительно немного времени – и следователи со вторым альпинистом услышали потрескивание рации.

Тело было обезглавлено. Они нашли Мартена Йооста.

Казалось, будто в догадках и домыслах журналисты пытаются перещеголять друг друга. Они были готовы к тому, что тело и найденная на Птичьем мысу голова принадлежат одному человеку. Сколько бы журналисты ни опрашивали местных, сколько бы ни обсуждали всевозможные маршруты, но им так и не удалось найти подходящего объяснения тому, как голова попала в закрытый гроб на Земле Принца Карла, а тело оказалось за тридевять земель в расщелине ледника Кронебреен. Но если в чём-то журналистам отказать было сложно, так это в отсутствии фантазии.

Журналисты мёрзли в тонких зимних пальто и пуховиках, предназначенных для городских улиц. Некоторые из них дежурили у больницы, ожидая новостей об инспекторе из управления губернатора и гадая, насколько высоки его шансы умереть ночью. Однако большинство из них всё-таки сидели в тепле в «Круа» и обсуждали с местными таинственные загадки Арктики.

На следующий день, задолго до требуемых сроков, большинство представителей прессы отправили своему руководству материалы – просто на всякий случай. Заголовки были полны драматизма и скорби, но порой в них звучали и осторожные нотки оптимизма. Большинство изданий умудрились одновременно выразить и сожаление по поводу кончины Кнута Фьеля, и надежду на его скорейшее выздоровление.

Телевизионные каналы вели себя намного осторожнее. Они лишь вскользь упомянули о том, как Кнут борется за жизнь, а основное время посвятили рассказу о найденном на леднике обезглавленном теле. Кроме того, они показали интервью с губернатором Бергом и старшим следователем Люндом Хагеном.

За развитием событий следили не только норвежские и голландские журналисты. Некоторым европейским газетам тоже хотелось отхватить свой кусок пирога. Самую оригинальную версию случившегося представила крохотная бельгийская газета, борющаяся за тиражи и напечатавшая на первой полосе статью с броским заголовком: «Турист из Голландии убит норвежским полицейским». Журналист предположил, что, вероятнее всего, убийцей был Кнут Фьель – а иначе откуда ему знать, где именно в этой бескрайней ледяной пустыне искать тело?

Эта статья вызвала страшную зависть у журналистов одного британского таблоида. Сами они сначала выдвинули версию с инопланетянами, но затем воспользовались идеей бельгийских коллег и попытались выдать её за свою.

В красивом старом каменном доме в Корнуолле Эмма и Себастьян Роуз буквально дежурили у телефона. Эмма пыталась утешить мужа, говоря, что не позвони он тогда ночью из Дублина в Ню-Олесунн – и жизнь Кнута Фьеля точно не спасли бы.

Никто из них даже и думать не хотел, что исход может оказаться совсем иным.

После того как на леднике обнаружили тело, Люнд Хаген почти потерял всякую надежду найти какие-то новые сведения. Узнав, что некоторые журналисты всерьёз считают убийцей Кнута, он лишь пренебрежительно фыркнул:

– Идиотизм. Прошлой зимой Кнута ещё на Шпицбергене не было. Он впервые приехал сюда в конце мая.

На леднике Кронебреен следователи поставили две палатки – одну для перекусов и отдыха, другую для оборудования. Вертолёт улетел обратно в Ню-Олесунн, до которого было десять минут лёту, чтобы по первому же требованию вернуться обратно. Следователи не рассчитывали застрять на леднике надолго, но альпинисты столкнулись с непредвиденными сложностями.

Когда тело сбросили в расщелину, ко льду оно не примёрзло. Это означало, что сбросили его уже остывшим, как объяснил коренастый альпинист из Красного Креста, вытащивший немало бедолаг из ледниковых трещин. К счастью, большинство остались в живых.