Голландское господство в четырех частях света XVI—XVIII века

В царстве науки величайшим гением, подаренным миру Нидерландами, стал, безусловно, Христиан Гюйгенс (1629–1695). Достижения Гюйгенса великолепно суммировал его английский биограф А. Э. Белл: «Человек, который превратил телескоп из игрушки в мощный инструмент для исследований, что стало следствием его глубокого изучения оптики; который открыл кольцо Сатурна и его спутник Титан; который привлек внимание к туманности в созвездии Ориона; который подверг проблему гравитации количественному анализу, вылившемуся в правильные предпосылки относительно действия центробежной силы и формы Земли; который обосновал в своем великом труде Horologium Oscillatorum — «Маятниковые часы» динамичность систем и прояснил тему усовершенствованного циклоидного маятника и таутохронности движений тяжелой точки по циклоиде; который разрешил знаменитую проблему столкновения упругих тел и вывел общие положения закона сохранения энергии; и, наконец, который справедливо считается основоположником волновой теории света и, следовательно, физической оптики, — такой человек достоин, чтобы его упоминали наряду с Галилео и Ньютоном».

Гюйгенс начал свою научную карьеру, будучи горячим поклонником Декарта, чьи Principia Philosophiae — «Первоначала философии» 1644 г. потрясли его еще в юности. «Когда я впервые прочел эту книгу, — писал он много лет спустя, — мне показалось, будто все в мире стало намного понятней, и я был уверен, что когда я находил что-то противоречивое, то в этом виноват был я сам, поскольку не понял его смысла. Тогда мне было всего 15 или 16 лет. Однако, время от времени обнаруживая, что некоторые положения явно неверны, а другие крайне маловероятны, я решительно вернулся к своим прежним предубеждениям и в настоящее время с трудом нахожу что-либо, что мог бы принять как истину во всей физике, метафизике и природе атмосферных явлений». Однако Гюйгенс всегда был признателен Декарту за тот творческий стимул, преданный ему и другим ученым, отмечая в 1691 г.: «Мы многим обязаны Декарту, поскольку он открыл нам новые пути изучения физики и высказал идею, что все может быть сведено к законам механики». Тем не менее, как подчеркивает Белл, Гюйгенс пришел к убеждению, что Декарт повторял ошибки схоластики, пытаясь отыскать некую убедительную и логичную систему, которая заменила бы ее, и сам таким образом вернулся к мировоззрению Галилео. По сути, благодаря Гюйгенсу, «основной поток научной мысли был, если так можно выразиться, отклонен с пути следования Декарта и перенаправлен в русло канала, стараниями Ньютона превращенного в полноводную реку».

Можно добавить, что большая часть лучших работ Гюйгенса была написана им в Париже между 1661 и 1681 гг., под патронажем Людовика XIV, и что после своего окончательного возвращения в Голландию он сожалел об отсутствии кого-либо, с кем можно было бы пообщаться на научные темы. Возможно, он представлялся своим собеседникам слишком уж высокомерным, однако в Западной Европе действительно было не так уж много людей, не считая Ньютона и Лейбница, с кем он мог общаться на равных. Но более примечательно то, что его отец, Константейн, поэт и острослов, всегда пользовался в Соединенных провинциях большей популярностью, чем его сын, даже несмотря на выдающиеся научные достижения, принесшие последнему заслуженную мировую известность.

Наиболее прославленный ученый, работавший в тропических владениях Голландской республики, Георг Румф, «слепой провидец с Амбона», был немцем по происхождению, поступившим на службу Голландской Ост-Индской компании простым солдатом и работавшим чиновником и управляющим на острове Амбон из группы Молуккских островов с 1653 г. до самой своей смерти в 1702 г. Восхищенный флорой и фауной этого острова, он посвятил свою жизнь сбору всех доступных ему материалов о них, составляя из результатов своих опытов и исследований объемистые рукописные фолианты, иллюстрированные рисунками. Он ослеп; во время землетрясения он потерял жену и самую младшую дочь; огонь уничтожил все его рисунки практически завершенного труда, но ни одно из этих несчастий не сломило его. Он сделал новые рисунки на замену тем, что сгорели в огне, и в 1692 г. отправил все шесть томов своего «Гербария Амбона» в Голландию. Корабль потопили французы, но, к счастью, его покровитель, генерал-губернатор в Батавии Иоганн Камфиус, предварительно снял копию, которая в конце концов достигла Голландии четыре года спустя. Шеститомный труд опубликовали уже после смерти автора, в 1741–1750 гг., чему предшествовала другая, тоже посмертная публикация в 1705 г. другой работы Румфа, посвященной морским раковинам, моллюскам и ракообразным Молуккских островов. Рукопись Румфа о фауне Амбона пропала, однако опубликованные работы по ботанике и зоологии, вместе с тем, что он написал по минералогии, геологии и палеонтологии Молуккских островов, до сих пор имеют актуальное научное значение, и с ними сверяются специалисты в вышеупомянутых областях.