Голландское господство в четырех частях света XVI—XVIII века

Если отношение голландцев к своим евроазиатским сородичам зачастую было снисходительным или явно презрительным, то в еще большей степени это проявлялось в их обращении с азиатами в целом. Это правда, что Heeren XVII время от времени подчеркивали необходимость дружелюбного и справедливого обращения с азиатским населением, и точно так же верно, что правительство в Батавии порой издавало предписания с тем же смыслом, однако их подчиненные редко проявляли уважение к местному населению или хоть как-то показывали сочувственное понимание его точки зрения. Подшивки эдиктов, собранные в Батавии, часто трактуют индонезийцев, китайцев и мусульман посредством оскорбительных эпитетов, таких как «подлый» и «злобный». Даже такой человек, как Корнелис Спелман, бегло говоривший на малайском и поставивший своей целью изучение азиатских верований, привычек и обычаев везде, где бы он ни находился в Индии или Индонезии, насмехался над «табачного цвета» яванскими красавицами, которых, однако, сам зачастую использовал в качестве любовниц. Разумеется, всегда находились более широко мыслящие личности, такие как Стивен ван дер Хаген и Лауренс Реаль на Молукках или доктор Якоб Бонтиус в Батавии, которых возмущало игнорирование европейцами азиатов как «темных язычников», «вероломных мавров» и «никчемных варваров». Замечательный по силе призыв «взглянуть на себя глазами других», по всей вероятности, может быть приписан великому адмиралу Питу Питерсону Хайну, достойно служившему и в Восточной, и в Западной Индиях и не питавшему иллюзий по поводу враждебного отношения к голландцам, которое часто проявляли обитатели тропиков: «Они очень тонко чувствуют несправедливость по отношению к ним и именно из-за этого становятся еще более дикими и более свирепыми, чем были. Когда на червя наступают, он изворачивается и извивается; тогда стоит ли удивляться, что обиженные индийцы мстят за себя или кого-то другого?… Дружба должна исходить от нас, поскольку это мы искали контакта с ними, а не они с нами. Вполне возможно и, несомненно, так и должно быть, что в некоторых местах индийцы из-за недопонимания поначалу отнесутся к нам скорее с враждебностью, чем дружески. Но это вовсе не повод для того, чтобы позволять себе против них военные действия или платить той же монетой… Обращаясь с индийцами грубо и жестоко, мы сами даем им повод ненавидеть нас. А такая ненависть быстро пускает корни и отвращает их от нас. Так давайте же убедимся, что мы не оскорбляем Господа своими неправедными делами и что вместо служения Ему в качестве бича Божия для других сами не побуждаем Его подвергнуть нас наказанию этим бичом».

Однако такие здравомыслящие кальвинисты, как Пит Хайн, всегда находились в меньшинстве. Более общепринятую точку зрения выразил голландский священник на Цейлоне, спасший капрала Саара от военно-полевого суда после того, как тот нечаянно убил сингальца, заявив его командиру, что тут не о чем беспокоиться, поскольку «жизнь индийца не дорого стоит». Дело уладили при помощи небольшой выплаты вдове из скудного жалованья Саара, однако сам он признался, что будь жертвой европеец, то ему вряд ли удалось бы избежать смертного приговора. Ян Мацуйкер, оставляя пост губернатора прибрежных районов Цейлона, подчеркивал своему преемнику необходимость обращения с сингальскими вождями и старостами деревень с должным уважением, «поскольку они крайне чувствительны относительно собственного достоинства. Вашему превосходительству следует обратить на это внимание, поскольку многие из нас относятся к ним с предубеждением, утверждая, будто эти «черные псы»[77] — как они оскорбительно и совсем не по-христиански называют их — не заслуживают подобной чести и уважения». Исключительно образованный и культурный человек вроде отца Франсуа Валентейна, который гордился тем, что в совершенстве говорил на малайском, и проявлявший глубокий и искренний интерес ко множеству аспектов азиатских цивилизаций, умудрился описать предательское и садистски — жестокое убийство голландцами правителя султаната Тернате, Качила Саиди, в 1656 г. как «слишком легкую смерть» для «того, кто заслужил жить дольше, дабы принять еще больше смертных мук». Такая отвратительная смесь кальвинизма с садизмом не была чем-то из ряда вон выходящим. Примером чему послужил Ян Питерсзоон Кун, который истребил жителей островов Банда и жестоко расправился с тринадцатилетней евроазиатской девочкой, Сарой Спекс, позволившей соблазнить себя юноше, с которым она была обручена, и казненной по приказу Куна.