Голландское господство в четырех частях света XVI—XVIII века

Однако Кун и большинство Heeren XVII пришли к мнению, что голландцы имеют право монополизировать закупку гвоздики и мускатного ореха по ими же установленным ценам в обмен на «защиту», предоставляемую островитянам от португальцев и испанцев. Такая постановка вопроса просто игнорировала тот факт, что голландская монополия на пряности быстро стала более обременительной для островитян, чем при их испанских и португальских коллегах, — отчасти потому, что голландцы платили более низкие цены, а отчасти из-за того, что их монополия была более безжалостной и эффективно подкреплялась силой. Реаль и ван дер Хаген также возражали против карательных санкций, направленных на индонезийских вождей и старост деревень, их вынудили подписать невыгодные для них контракты, которые они не могли выполнить, даже если бы этого хотели. Они настаивали, что в долгосрочной перспективе голландцам лучше довольствоваться крупными продажами с невысокой прибылью, чем гнаться за жесткой репрессивной монополией, нацеленной на мелкий товарооборот и высокий доход. Более того, Реаль и ван дер Хаген, находясь на последней стадии подготовки к применению силы против своих английских конкурентов на Молукках, были не склонны к этому из боязни нежелательных последствий для англо-голландских отношений в Европе — вероятность, которая не беспокоила Куна. И наконец, Реаль и ван дер Хаген считали, что было бы несправедливо и недальновидно силой изгонять азиатских купцов, будь то китайских, малайских или яванских, с Молуккских островов. Несправедливо потому, что существующие контракты не оговаривали подобного изгнания, и недальновидно, поскольку такая политика могла привести островитян в объятия европейских конкурентов и усилить, вместо того чтобы разрушить, малайскую и японскую торговлю.

Хотя выдвинутые Реалем и ван дер Хагеном доводы нашли некоторую поддержку среди директоров, большинство Heeren XVII согласилось с продвигаемой Куном и Хендриком Браувером[36] агрессивной политикой. «Нет ничего в мире лучше из того, — писал Кун директорам, — что дает кому-то преимущественное право, чем подкрепляющие это право сила и могущество». Получив благословение компании (10 ноября 1617 г.) на то, чтобы силой воспрепятствовать яванским и другим азиатским купцам торговать на Молукках, Кун с удовлетворением выразил свою признательность и добавил: «Изучение природы и того, что свершалось всеми народами из века в век, для меня всегда было достаточно». Одной из причин, почему директора были готовы использовать силу на Молукках, тогда как они не решались делать этого в других местах, являлось то, что местные правители не обладали сколь-нибудь значимыми боевыми кораблями, а районы, где выращивались специи, располагались в основном на побережье островов и находились в зоне прямой досягаемости голландских военно-морских сил. Зависящие от ввоза риса, хлопчатобумажных тканей и других предметов первой необходимости с Явы, из Малайи и Индии, обитатели островов Пряностей находились не в том положении, чтобы предпринимать ответные меры против голландцев за их действительные или мнимые несправедливости, как, например, могущественные королевства на материковой части Азии. Более того, торговля специями долгое время расценивалась как первоочередная цель деятельности компании в Восточных Индиях и как действительный или потенциальный источник огромной прибыли. Вследствие чего Heeren XVII с энтузиазмом поддерживали — если только сами фактически не инициировали — агрессивные действия на Молукках, причем в то самое время, когда осуждали или запрещали ведение захватнических войн в других местах.