Голливуд и Сталин - любовь без взаимности

Вышинский: Вашей главной целью было расчленение СССР в пользу определенных иностранных государств?

Розенгольц: Да.

Вышинский: Подсудимый Ягода! У вас был разговор с Пятаковым о том, чтобы вывести из строя Кемеровский химический комбинат?

Ягода: Да, гражданин прокурор. Это было частью более обширного плана, имеющего целью парализовать оборонную промышленность.

Вышинский: Вы учитывали тот факт, что при осуществлении вашего плана рабочие заводов будут обречены на гибель?

Ягода: Человеческие жертвы были неизбежны. Раз уж мы решились следовать этим курсом, мы не могли принимать в расчет немногие жертвы.

Вышинский: Пятаков! Вы тоже были согласны принести невинные жертвы ради ваших, скажем так, честолюбивых планов?

Пятаков: Более или менее…

Вышинский: Не отвечайте мне «более или менее»! Да или нет?

Пятаков: Да.

Вышинский: Ответ, по крайней мере, откровенный. Гражданин Ягода! Вы признали, что все эти многочисленные акты терроризма и саботажа были частью плана ослабления Советского Союза. Вы принимали участие в составлении этой программы?

Ягода: Мы все участвовали. Но в основном это была программа Троцкого.

Вышинский: Вы заявляете это, потому что точно знаете?

Ягода: Я не встречался с Троцким, если вы это имеете в виду. Его нет в стране.

Вышинский: Да, это мне известно. Но откуда же вы знаете, что приказы, которые вы исполняли, отдавал Троцкий?

Ягода: Потому что он присылал нам письма с указаниями. Кроме того, двое наших поддерживали с ним прямой контакт.

Вышинский: Кто эти двое?

Ягода: Пятаков и Крестинский.

Вышинский: Подсудимый Крестинский! Вы слышали заявление, которое только что сделал Ягода?

Крестинский: В основном.

Вышинский: В основном? Вы сидите рядом с ним. Вы плохо слышите?

Крестинский: Нет.

Вышинский: Ягода! Вы узнаете в этом человеке лицо, находившееся на связи с Троцким?

Ягода: Это тот самый человек, хотя тогда он, пожалуй, выглядел иначе.

Вышинский: Вы слышали это, гражданин Крестинский?

Крестинский: Да, слышал.

Вышинский: Это правда?

Крестинский: Нет. Я не троцкист. Я не имею с ним ничего общего.

Вышинский: Подсудимый Розенгольц! Вы слышали оба заявления. Какое из них истинное?

Розенгольц: Крестинский говорит неправду.

Вышинский: Подсудимый Гринько! Крестинский говорит правду?

Гринько (бывший нарком финансов): Нет.

Вышинский: Откуда вам это известно?

Гринько: Я был в числе присутствующих, когда он излагал нам программу Троцкого. Мы обсуждали способы ее осуществления.

Вышинский: Где происходили эти совещания?

Гринько: Иногда у него в кабинете, иногда — у меня, в народном комиссариате финансов.

Вышинский (Крестинскому): Полагаю, вы слышали все.

Крестинский: Я плохо себя чувствую.

Вышинский: Понимаю. У меня больше нет вопросов, товарищ председательствующий.