Голливудская Грязь (ЛП)

Я заслужила это, подружившись с компанией равнодушных ко мне женщин Куинси. Но в действительности они никогда не были моими друзьями. Они игнорировали меня в старших классах и сблизились со мной, только когда я начала встречаться со Скоттом. Друзья Скотта были их бойфрендами, мужьями и братьями, наши трёхлетние отношения стали единственной основой, на которой строилась наша дружба.

Я ехала домой к маме, по лицу текли слёзы, размывая дурацкую фиолетовую тушь, которая хорошо смотрелась на Аврил Лавин, но у Бриджит вызывала лишь скептическую реакцию в виде вздёрнутых бровей. И в ту ночь, играя большим пальцем ноги с только что подстриженным ногтем со сливом в ванной, я придумала Мой План.

Мой План был простым. Мой План был безупречным. Мой План, согласно тому роковому номеру журнала Variety, который изменил мою жизнь, был дьявольским.

Я подумала, что «дьявольский» – слишком сильное прилагательное, которое использовал редактор журнала, явно никогда не читавший рассказы об Иродиаде1 или Иезавели2. Ну, давайте посмотрим правде в глаза. Ведь никто же не умер.

ГЛАВА 93

— Почему я об этом ничего не знал? — взорвался Коул, швырнув в стену банку кока-колы, содержимое которой выплеснулось на какого-то бедного ассистента. — Почему никто этого не знал? — он поднял журнал и дико затряс им, громко хлопая страницами в тишине комнаты. Его движения были слишком быстрыми, поэтому мне со своего места не получалось разглядеть обложку, но видно, как он читал статью, видно, как все её читали, копии разлетались, как конфеты. Я не взяла ни одну. Просто заняла своё место в конце стола и стала ждать наказания.

— Мы не думали, что нужно делать полную проверку, — заговорил, нервно поправляя очки, какой-то мужчина, которого я никогда раньше не видела. — Ну, вы только посмотрите на неё, — он махнул рукой в мою сторону, и я, словно наказанный ребёнок, опустила глаза на стол. — Мы пропустили её по криминальным базам, покопались в биографии, выяснили, не снималась ли она в порно, сделали анализ крови. Всё чисто.

Порно? Они говорили обо мне, как о реквизите на сцене, без чувств, эмоций и объяснений. Хотя, что касается объяснений, у меня их тоже не было. То, что я сделала, было ужасно. И что бы там не напечатали в этом журнале… оно, вероятно, рисовало произошедшее именно в этом свете.

— Это было не так уж и важно, — заговорила я со своего угла. — И случилось несколько лет назад.

— Значит, ты уже поняла, в чём дело? — Кейси оперлась на стол рукой с длинными красными ногтями, цвет которых соответствовал цвету помады на её губах.

— Мой предсвадебный ужин? — предположила я.

— Предсвадебный ужин в аду, — громко прочитала она, отчётливо произнося слова, и толкнула пальцами в мою сторону глянцевую обложку. Журнал скользнул по столу и остановился на середине. Никто не подвинул его дальше, но с того места, где я сидела, мне стала видна фотография на обложке. Это была фотография нашей со Скоттом помолвки. Чей-то креативный ум в журнале пририсовал дьявольские рожки на моей голове и хвост. Я глянула в сторону и увидела Коула, который, привалившись к стене, уставился на меня. Наши глаза встретились, и я не могла отвести взгляд. Попыталась. И потерпела неудачу.

— Почему ты не рассказала нам об этом? — разнёсся по комнате голос Кейси, и я почувствовала себя восьмилетней девочкой из класса миссис Уилсон, сознавшейся, что забыла покормить золотую рыбку Спарки. Мне очень хотелось смотреть на Кейси, хотелось смотреть в пол, хотелось смотреть куда угодно, но я не могла оторвать своих глаз от глаз Коула.

— Освободите комнату, — сказал Коул, сминая в кулаке журнал. — Мне нужно поговорить с Саммер. Наедине.

Никто не двинулся с места, если не считать того облитого кока-колой ассистента режиссёра, который начал было подниматься, но потом понял, что все остались на месте, и плюхнулся обратно.

— Я не шучу, — Коул, сжав руками виски, повернулся к Дону, который сидел рядом с Кейси. — Снимайте вступительные сцены. У нас же есть дублёры. Я хочу поговорить с ней наедине.

Дон долго смотрел на Коула, потом встал. Никто из десяти вышедших вслед за ним не взглянул на меня. Также было и три года назад, история повторялась.

Когда дверь закрылась, я заговорила:

— Коул…

Я даже не знала, что собиралась сказать. Понимала только, что должна говорить; между нами должно быть что-то, кроме пустоты.

— Тебе надо было всё рассказать. Мы можем контролировать только то, о чём знаем. Это… — он положил смятый журнал на стол и постучал по нему, — это мы не можем контролировать. Не сейчас. Прямо в эту минуту, пока мы с тобой говорим, от каждого таблоида и развлекательного издания кто-то садится в самолёт и летит в Куинси. И они поговорят с каждым из твоих друзей, и с каждой болтливой сорокой, которую смогут найти, и до конца недели ты станешь ходячим объектом преследования.

С каждым из твоих друзей. Ха. Удачи тебе в их поиске.

— Мне плевать, — пока говорила, я рассматривала засохшее пятно чего-то… кетчупа?… на поверхности стола. Даже со всеми деньгами Френкса, никто и не подумал здесь всё убрать.