Голливудская Грязь (ЛП)

— Да, — она поправила сумочку на плече. — Я принесла презервативы. То есть… — покраснела Саммер. — Презерватив. Понимаешь. Если… — она поднесла руку ко рту и захихикала. — О Господи! Я идиотка.

— У меня есть презервативы, но спасибо, — рассмеялся Коул. В сумеречном свете её волосы казались розовыми, ветер подхватил пряди и мазнул ими по её лицу, и Саммер вдруг стала выглядеть уязвимой. Это был новый взгляд на неё, и он пробудил в нём инстинкт альфа-самца, наличие которого Коул никогда раньше в себе не подозревал. Он поставил ногу на забор. — Прежде чем ты войдёшь, я хотел кое-что предложить.

— Я не хочу говорить о том ужине, — быстро сказала она. — Мы можем сейчас о нём забыть?

— Меня это устраивает, — пожал Коул плечами. — Это твоё дело. Если передумаешь, я буду здесь.

— Что за предложение? — подозрительно прищурилась она, и на какой-то безумный миг Коул представил, какие глаза могли бы быть у их ребёнка, карие или зелёные.

— Двадцатичетырехчасовое перемирие, — помахал он между ними рукой. — Мы оба с тобой испытываем некоторое отвращение к вежливости. Сегодня вечер пятницы. Завтра нам не нужно работать. Следующие двадцать четыре часа никаких сражений.

— А если ты станешь вести себя как мудак? — скрестила на груди руки Саммер.

— Не стану, — улыбнулся Коул. — Обещаю.

Будет трудно её не провоцировать, особенно когда ему так нравилось видеть Саммер раздражённой. Но он будет вести себя хорошо все двадцать четыре часа. Ему хотелось больше узнать о девушке, которая пряталась за всем этим огнём.

— Не знаю, верить ли твоим обещаниям, — Саммер подошла ближе, опустила руки и положила их на калитку.

— Тогда можешь обозвать меня придурком и уйти, — пожал Коул плечами. — Что ты, собственно, уже запланировала сделать после того, как используешь все презервативы. Или один презерватив. Или… — его улыбка стала шире. — Не важно.

— Так и есть… — задумчиво произнесла Саммер, лукаво сверкнув карими глазами. — Я репетировала свой драматический уход и всё такое.

— Ну, меня тоже сложно назвать пай-мальчиком, — Коул наклонился вперёд, облокотившись на перила, и заговорщицки произнёс: — Так что не волнуйся. Уверен, в нужный момент ты этим воспользуешься, — он приоткрыл калитку и остановился. — Договорились?

— Ты меня прогонишь, если не соглашусь?

— М-м-м… да, — Коул продолжал держать калитку наполовину открытой, блокируя вход телом.

— Ты ужасный лжец, — поддразнила Саммер, подходя ближе.

— Ну, знаешь. У меня было мало практики, — ухмыльнулся Коул и протянул руку. — Так мы договорились?

— Договорились, — протянула Саммер свою руку в ответ, и несмотря на такую крошечную ладонь её рукопожатие оказалось сильным.

— Где твоя сумка? — он посмотрел на её сумочку, которая была слишком маленькой, чтобы что-либо вместить.

— Я её не принесла. Решила, что… ну, понимаешь. Что будет просто секс, — Саммер потянула за подол своего сарафана.

Боже, она была восхитительна.

— Ты остаёшься на ночь.

— Возможно, — прищурила глаза Саммер.

— Остаёшься, — улыбнулся он и отступил в сторону, распахивая калитку. Коки пронзительно закукарекал из дальнего конца двора и, хлопая крыльями, наполовину подпрыгивая, наполовину летя, побежал к ней. Саммер встретила Коки на полпути, опустившись перед петухом на колени, её руки нежно скользнули по его спине и гребешку. Коул смотрел на неё, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Он прочистил горло, сильно кашлянув, закрыл калитку и повернулся к Саммер.

— Ты ела? Я как раз собирался жарить стейки.

— Стейки? — удивлённо подняла глаза Саммер.

— Мы можем не есть. — Боже, как неловко.

— Нет, — поднялась она на ноги. — Стейк – звучит здорово. Хочешь, я быстренько что-нибудь соображу к мясу?

— М-м-м… Давай.

Саммер отряхнула руки, схватила сумочку и решительно направилась к заднему крыльцу. Коки возмущённо закричал, выражая своё негодование тому, что его оставили.

— Тише, — упрекнул его Коул. — Ты уже получил больше внимания, чем я, — Коул глянул на дом, на светящиеся окна, в которых хорошо просматривалось, как Саммер вошла на кухню, как закрутила наверх волосы, затем включила воду и, опустив голову, стала мыть руки.

Двадцать четыре часа. Перемирие было всего лишь предлогом провести с ней больше времени. Опасная авантюра, но он должен рискнуть. В Саммер было что-то такое, что притягивало его с момента их встречи. Состязание, которое стало зависимостью. Зависимостью, от которой ему необходимо исцелиться. Двадцать четыре часа без отвлечения на борьбу – вот что ему нужно. Время, проведённое вместе, сотрёт с неё сияющий блеск. И, лишившись притягательной силы недосягаемости, она потеряет свою тайну, потеряет своё очарование. Потом, когда до конца съёмок останется всего месяц, он выкинет из головы все мысли о ней и будет готов вернуться в Лос-Анджелес.

Оставив петуха на крыльце, Коул поднялся по ступенькам и открыл заднюю дверь.