Голливудская Грязь (ЛП)

И сейчас, после секса на кухне, когда завтрак был съеден, посуда вымыта, он наблюдал за Саммер. С разочарованием на лице она стояла в гостиной, уперев руки в восхитительные бёдра, тогда он обошёл диван и встал перед ней.

— Что случилось?

— Я не смогу унести всё это домой, — девушка указала на свой вчерашний улов – четыре пакета с вещами, среди которых была машина для попкорна (у неё никогда такой не было), iPad (на нём настоял он) и пижама с миньонами. Слава богу, надевать в постель пижаму она не собиралась.

— Я могу тебя подбросить, — Коул не хотел, чтобы она уходила. Он хотел поехать к Саммер домой, забрать все её дешёвые шмотки и перевезти к себе. Он хотел сесть и обдумать график их съёмок, следующие пятьдесят лет их жизни, узнать все мечты, которые у неё когда-либо были, а затем воплотить их в жизнь. Он хотел увидеть здесь Брэда ДеЛуку и лично обнять его за то, что тот заставил его появиться в Куинси пораньше, за то, что привёл на порог её дома, за то, что спас ему жизнь.

— Репортёры, — напомнила она ему, покусывая ноготь большого пальца, потом потянулась вниз и порылась в ближайшей сумке.

— На хрен репортёров.

— Ха, — она вытащила пачку жевательной резинки Bubblicious, разорвала её, и перед тем, как вытрясти одну, предложила Коулу: — Хочешь?

— Нет, — Коул наблюдал, как она сняла обёртку и сунула розовый кубик в рот. Детская жвачка. Саммер жевала детскую жвачку.

Челюсть Саммер задвигалась, она взглянула на него, надув пузырь из жвачки и лопнув его, и спросила:

— Что?

— Мы можем поговорить? — глупый вопрос. Коулк следовало держать рот на замке. Отвезти её домой. И позволить всему идти своим чередом. Или не позволить. И в этом риске заключалось его беспокойство.

— О нас? — Саммер снова лопнула пузырь, и он с трудом подавил желание её поцеловать.

— Да.

— Тебя пугает то, что я сказала прошлой ночью? — Саммер перестала жевать жвачку и повернулась к Коулу лицом, скрестив на груди руки. Не вызывающе, её руки были крепко сжаты под мышками, как будто она обнимала себя. Нервничающая Саммер. Новая её грань. Надия никогда бы так не отреагировала. Она бы вела свою игру, была бы спокойна, избегала бы прямых разговоров, пока он преследовал её вопросами и инсинуациями. Их битвы были изнурительными, и, вероятно, поэтому они оба их избегали: он давал выход своему гневу, колотя по боксерской груше в спортзале, она, по-видимому, трахаясь с другими мужчинами.

— Нет.

Это была правда. Её нерешительные признания, объяснить которые можно было разными способами, количество которых зависело лишь от того, как долго мужчина бодрствовал… его не пугали. Не тогда, когда они были такими несмелыми по сравнению с его чувствами, живыми и яркими, с тысячью различных оттенков. Он кинул взгляд вниз, на груду пакетов с покупками, и пожалел, что не выбрал для них другое место. Если предложить ей сесть, это будет выглядеть слишком серьёзно, но стоять здесь, в этой полутёмной комнате, со стучащим над ними вентилятором, – совсем не так он себе всё представлял. Не то чтобы он думал об этом. Иначе заклеил бы рот скотчем. Разговор сейчас только привёл бы к катастрофе.

— Ну, так говори. — Плечи Саммер немного расслабились, и она перестала жевать.

Коул глубоко вздохнул и ринулся в бездну.

— То, что я сказал вчера вечером. Мужчина должен быть сумасшедшим, чтобы захотеть изменить тебе. Мужчина должен быть сумасшедшим, чтобы захотеть чего-то другого, когда у него есть ты. Последние восемнадцать часов у меня была ты – настоящая ты – и я не хочу ничего другого. Не думаю, что когда-нибудь захочу чего-то другого, — Коул подошёл ближе и посмотрел на Саммер. — Скажи, что нам плохо вместе.

Она отвела взгляд в дальний угол комнаты, потом снова подняла на него глаза.

— Вовсе нет, Коул. Это… — её жест, взмах руки между ними показал, как она разочарована, — это не идёт ни в какое сравнение с тем, что было у меня со Скоттом, — равнодушно пожала она плечом, чуть его вздёрнув. — Мне очень жаль.

— Но… ты сказала, что любишь меня. Я думал… — он отошёл от неё и прижал ладони к глазам, что на хрен с ним не так, какого хрена всё в его жизни закручивалось в жуткую спираль и спускалось в канализацию.

— Ты думал, что я ужасная актриса, — с улыбкой ответила Саммер, и Коул смущённо поднял глаза, видя, как Саммер выдула огромный пузырь и лопнула его.

— Так ты играла? Со мной?

Саммер почувствовала, как его ум пытался выкинуть из головы воспоминания об их ночи, тогда она, закатив глаза, шагнула вперёд, протянула руки к его шее, обняла и прижалась к его губам своим сладким ртом.

— Боже, какой ты тупой, — прошептала Саммер ему в губы. — Да, нам очень хорошо вместе. Да, я тоже не хочу никого другого. Да, ты большой глупый мужчина, который не может сказать слова, которые хочет услышать каждая женщина, и я люблю тебя, — Саммер отстранилась, чтобы сказать что-то ещё, но он не позволил. Сжал её в объятиях и где-то во время их поцелуя взял и проглотил её жвачку, а потом перекинул через плечо и понёс наверх.

ГЛАВА 106