Голливудская Грязь (ЛП)

— Ты невероятная, Саммер. Мне кажется, ты напугала его своей красотой, своей силой и этим грёбаным невероятным ртом. Думаю, он чувствовал себя неуверенно и поэтому нашёл женщину, с которой мог упиваться своим превосходством, — Коул снова поцеловал меня, на этот раз сильнее, и я потянула его за волосы, схватила за руку и ощутила, как часть меня, часть этой трещины закрылась, и вся грязь вытекла наружу. Захотелось узнать, серьёзно ли он, было ли это голливудской чушью или его настоящими мыслями, но когда я отстранилась, чтобы спросить, когда оторвалась от губ Коула и разглядела выражение его лица, то поняла. Поняла, что он не кривит душой. И в этот момент, в этом взгляде, я поняла, что все чувства, которые я сдерживала… мой внутренний конфликт самозащиты – разжигание ненависти, желание понравиться, быть понятой – в нём тоже присутствуют. В его глазах, ищущих мои, в эмоциях на его лице я увидела намного больше. Больше, чем просто очарование волшебной пылью. Что-то более глубокое, всеобъемлющее и живое.

Повернувшись лицом к Коулу, я оседлала его колени и скрестила голые лодыжки у него за спиной. Мы сидели на полу крыльца лицом к лицу, и когда я провела пальцем по его губам, его глаза закрылись.

— Я так хорошо тебя понимаю, — прошептала я, и когда Коул снова посмотрел на меня своими невероятными зелёными глазами и нахмурил брови, проследила пальцем их чёткие линии. — Боже, ты прикидываешься мудаком, чтобы не подпускать к себе людей.

— Не прикидываюсь, — выдохнул Коул, подался вперёд, приникнув ртом к моей шее и уткнувшись носом в кожу, потом нежно укусил, его руки обхватили мою задницу и притянули ближе. — Я такой и есть.

— Нет, — слегка качнула я головой, взяла в ладони его лицо и притянула для поцелуя, но вскоре разорвала его. — Вот это ты. И ты безупречен. Я люблю тебя такого.

Дыхание Коула у моих губ замерло, Коул не двинулся и не отстранился. Он думал, что я невероятная, красивая и сильная, но, вероятно, не хотел этого, и мне потребовалась вся моя сила, чтобы продолжить: — И я люблю, когда ты ведёшь себя как мудак. Кажется, я зависима от тебя.

— Ты такая… — выдохнул он. — Я не переставал думать об этом. — Коул опустил руку ниже на мою попку и погладил шёлковые трусики, прикрывающие тело между моих раздвинутых ног. Вот чего я добилась, оседлав этого мужчину в платье. Коул сделал это снова, его пальцы надавили на шёлк, поглаживая, и он уставился на меня голодными глазами. — Я не переставал думать об этом, и об этом… — он прижался своими губами к моим, рот Коула был нетерпеливым и грубым. — И об этом… — его руки стянули платье вниз и вернулись к обнажённому торсу, приподнимая груди. То, как Коул обхватил их сильными руками, заставило меня потереться об него, я почувствовала его твёрдость и хотела Коула, но мне чего-то не хватало. — Но, самое главное, я увлечён тобой, — тихо произнёс эти слова Коул и уставился на мою грудь в своих руках, мои ноги обвились вокруг его талии, платье сбилось на бёдрах. — Я не могу остановиться. И не думаю, что когда-нибудь смогу.

Это не были слова «я люблю тебя». Но когда он обхватил руками мою спину, поднял и, оторвав задницу от крыльца, перенёс на траву и нежно опустил меня на землю… когда он стянул с себя шорты, а с меня платье, притянул к своему телу, когда его губы прижались к моей коже, и его имя сорвалось с моих губ, когда он вошёл в меня… в тот момент этого оказалось достаточно. Достаточно того, что Коул Мастен запал на меня. Достаточно его слов, что Скотт был неправ, и я не сломлена… этого было более чем достаточно.

ГЛАВА 104

В какой-то момент ночью электричество включилось. Я услышала, как Коул встал, услышала, как он закрыл окна, потом вернулся в постель, обнял меня за талию и притянул к себе. Я спала обнажённой, его грудь, прижатая к моей спине, была тёплой и успокаивающей, а рука, обхватившая мою грудь, – сильной и властной. Он нежно поцеловал меня в шею, и я улыбнулась. Коул что-то ещё сказал, но я не расслышала, сон затянул меня обратно в свои сети.