Голливудская Грязь (ЛП)

Их последний поцелуй был другим, совсем не таким, как на кухне. Он больше был похож на поцелуй в её спальне, и, вероятно, именно это его и мучило. Когда Коул лежал в её постели, а она перевернулась, забралась на него и поцеловала, он был в полубессознательном состоянии, одурманенный ощущениями, его тело работало на автопилоте, их поцелуй был всего лишь ещё одним ингредиентом декадентского десерта. Но на съёмочной площадке, возле машины, он всё ясно осознавал. Он ощутил каждое чувство, каждый вкус, каждое движение её языка. Он этим, чёрт возьми, наслаждался.

Поёрзав на стуле, Коул закрыл глаза и удивился, почему так сильно упрекает себя из-за неё. Он всего через три дня после того, как поймал Надию с поличным не раздумывая трахнул близняшек в гостиничном номере, и бразильянку – на яхте Диллона. Это даже не нельзя назвать изменой. К тому времени Надию с её режиссёром сотни раз сфотографировали вместе; его член, вероятно, уже был вытатуирован на её теле. Так в чём же проблема?

Может быть, в Саммер. Может, какая-то глубоко спрятанная внутри часть его видела что-то, чего не видел он сам, и хотела, чтобы он держался от этого подальше. Может, дело в ДеЛуке и его угрозах. Ничья сексуальная задница не стоит того, чтобы потерять половину «Бутылки удачи». Она источник дьявольского искушения. Вот что ему необходимо было запомнить.

Коул вдруг вспомнил о Коки и потянулся к телефону.

Когда Саммер ответила, её голос был запыхавшимся, прерывистое дыхание в трубке абсолютно невинным и совершенно эротичным. На минуту он потерял рассудок, потом всё же пришёл в себя.

— Я чему-то помешал?

— Чему-то помешал? — взъелась она. — Ты ушёл со съёмочной площадки час назад. Я только что вошла в дверь. Как ты уже можешь чему-то помешать?

Он проигнорировал вопрос.

— Я забыл спросить, сможешь ли ты присмотреть за Коки? Пока меня не будет.

— Пока не забыла, я хотела поговорить с тобой о его имени.

— Ты собираешься устроить мне адскую жизнь за то, что я дал ему имя? — Коул на минуту закрыл глаза и потёр переносицу.

— Коул, я плакала, как ребёнок, когда умерла моя первая курица. Я не собираюсь смеяться над тобой за то, что ты дал ему имя. Просто думаю, что ты мог бы подойти к этому немного более творчески, и не назвать его Коки.

Он опустил руку и улыбнулся.

— Следующему моему домашнему цыплёнку дашь имя сама, — лишь только эти слова вырвались изо рта Коула, он тут же пожалел о своём заявлении. Это было уже слишком, слишком далеко ступать на столь шаткую почву. Но она проигнорировала его, перейдя к новой теме.

— Куда ты собрался? — в вопросе звучало наивное любопытство, и на мгновение он даже порадовался отсутствию препирательств. Наслаждался этим и одновременно ненавидел. В их битвах было так много близости, что он от этой сердечности чувствовал себя почти неловко.

— Домой. Или точнее в Лос-Анджелес. Мой дом теперь прибрала к рукам моя уже практически бывшая супруга.

— Тогда где ты остановишься? — Саммер прервала его прежде, чем он успел ответить. — Неважно. Это прозвучало… я не то хотела сказать. Да, я буду счастлива присмотреть за Коки.

— Я остановлюсь в отеле, — Коул не знал, зачем ему нужно было это ей говорить. Он хотел, чтобы Саммер знала, хотел дополнить предложение словом «один». Я остановлюсь в отеле один. Но ей ведь всё равно. Неуверенность в её голосе была надуманной. Какое ей до этого дело? Никакого.

— Модные причуды.

— Причуды одиночки, — ещё одна сказанная им глупость.

— Ладно, – фыркнула Саммер со смешком. — Вполне возможно.

Он остановил готовые сорваться слова, наполнив рот виски, опрокинул стакан и прикончил его, стюардесса мгновенно оказалась рядом с Коулом, потянулась за пустым стаканом, медленно пройдясь пальцами по тыльной стороне его руки. Если он захочет, она поедет с ним в отель. Так уже случилось после первого полета, когда он получил документы на развод. У девушки были феноменально гибкие ноги. Он отвёл взгляд.

— Где лежит корм Коки?

— У кухонной двери, в прозрачном контейнере, совок внутри. Я скажу Джастину, чтобы отправил тебе более подробную информацию, — Коул откашлялся, прекрасно понимая, что следующая фраза прозвучит как будто он бесхребетный слабак. — Он привык, что я всё время рядом… даже не знаю, как он сможет оставаться по ночам один, я никогда не оставлял его во дворе на всю ночь…

— Хочешь, я возьму его к себе домой? Или хочешь, останусь у тебя?

Коул представил Саммер в его доме, в его постели… его рука слегка дрожала, когда он забирал стакан у стюардессы.

— Да, — выдавил он. — Останься у меня дома. Если ты не против.

— Не против, — тихонько засмеялась Саммер, и Коул услышал, как на заднем фоне побежала вода, услышал стук металла. Наверное, это гремели в раковине кастрюли и сковородки. Коул легко мог представить её: сброшенные туфли, закатанные рукава, домашний телефон, зажатый между щекой и плечом. — Ты оставил дверь незапертой?

Дерьмо.

— Нет. Я…

— У Бена, кажется, был запасной ключ, когда он подписывал договор аренды. Я узнаю, что он с ним сделал. Что-нибудь ещё?