Голливудский мустанг

Режиссеру порой приходится мириться с неудачами, убеждать себя, что они являются победами. Однако его могут всю жизнь преследовать сцены, которые можно было снять лучше — с большей изобретательностью и блеском. При удаче и вдохновении.

Сейчас дело было не в отсутствии вдохновения. Скорее недоставало удачи. Удача в облике шестидесятидвухлетнего мужчины, пытавшегося помолодеть на двадцать лет. И дикого животного — раненого, но свободного. По странной иронии в петле лассо оказалась шея самого Джока Финли. Он дергался, пытаясь освободиться от мысли о том, что его спасение зависит от Престона Карра, его здоровья, стареющих мышц, уставшей, взбунтовавшейся ноги.

Он недооценивал значение этих факторов. Полностью осознал его, лишь когда стал укладывать Карра на носилки. Но рук было достаточно, в помощи Джока не нуждались. Он увидел, что Мэннинг незаметно, профессионально, ненавязчиво фотографирует происходящее. Джок не мог понять, что видит в случившемся этот гомик — только интересный объект для съемки или нечто другое. Добрые, внимательные глаза Мэннинга, в последние дни прикованные к Джоку, видели сейчас только то, что позже предстанет на снимках. С фотокамерой, прижатой к лицу, Мэннинг был бесстрастен, как хирург.

Престон Карр вернулся в свой трейлер. Спазм прошел. Лекарство для его снятия теперь действовало на все тело. Доктор убедился в том, что Аксель накладывает компресс правильно, и ушел. Дейзи, конечно, осталась возле Карра.

Ассистент режиссера, которому Джок поручил незаметно наблюдать за трейлером Карра, тотчас сообщил своему шефу об уходе врача. Джок догнал доктора и зашагал рядом с ним по лагерю.

— Вам что-нибудь нужно из Лос-Анджелеса?

— Нет, — ответил доктор.

— С ним все в порядке, да? Мышечный спазм пройдет бесследно?

— Все будет нормально. Через несколько дней он вернется на съемочную площадку, — сказал доктор.

Джок собрался облегченно кивнуть, но доктор добавил:

— Я бы не хотел, чтобы он работал. Но он может продолжить. Вас ведь волнует только это.

— Одну минуту, док…

— Доктор, если не возражаете. Вас действительно волнует только это. Не пытайтесь спорить со мной. Если вы собираетесь снимать его, выслушайте мои советы. Ограничьтесь одним, а не двумя дублями в день. И постарайтесь все закончить как можно быстрей. Есть признаки усталости сердечной мышцы. Мне это не нравится. Если можно остановиться сейчас… переделать сценарий… закончить фильм сценой с другим персонажем…

— Другого варианта нет. А если бы и был, то Прес все равно бы не согласился. Я постараюсь беречь его.

Доктор печально кивнул и зашагал дальше. Узнав то, что он хотел узнать, Джок не счел нужным сопровождать врача дальше.

Он заметил, что рядом с ним находится Мэннинг.

— Ну? — спросил фотограф.

— С Карром все будет о'кей.

— А с картиной?

— Мы продолжим съемки. Но осторожно.

— Хорошо.

Мэннинг выдал голосом свои интересы собственника. Таким тоном мог говорить глава студии. Или президент кинокомпании.

— Недавно я кое-что обнаружил, — сказал фотограф. — Теперь я знаю, что делает его Королем. Карр обладает двумя ценными качествами. Он силен, мужествен, красив. И умеет переносить страдания. Пробуждает сочувствие. В страдании он наиболее привлекателен. Думаю, поэтому его любят женщины. Он позволяет им по-матерински опекать его и при этом вызывает у них плотское желание. Я сделал потрясающие снимки, когда он страдал от боли. Особенно когда пытался скрыть это. У него лицо древнегреческого стоика. Именно в эти минуты я видел в нем Короля.

Режиссеру показалось, что Мэннинг хотел что-то еще сказать ему. Но, подумав, очевидно, решил, что его сообщение достаточно ясно, и даже не попытался выразить его более понятно. Мэннинг, не рассчитывая услышать ответ, удалился. Джок проводил взглядом светловолосого гомика.

Финли направился к своему трейлеру. По дороге он встретил Джо; оператор возвращался от Карра.

— Как он сейчас? — спросил Джок.

— Он спит; похоже, с ним все в порядке.

Джо выжидательно замолчал.

— Я бы хотел, чтобы мы остановились на том, что у нас есть, — сказал Джок и зашагал к своему трейлеру.

Меньше чем через час Джок позвонил Мэри на студию. Услышав ее голос, он удалил всех из связного трейлера.

— Мэри, дорогая, я хочу, чтобы ты ответила на один вопрос. Но только после того, как ты хорошо подумаешь. Если мы больше не снимем ни единого фута — я имею в виду, с Престоном Карром, — нам удастся смонтировать фильм?

— Господи, что с Карром?

— Ничего! Ничего! Прокрути в своей голове весь имеющийся в наличии материал и ответь мне.

Мэри замолчала секунд на двадцать. Этот интервал показался Джоку бесконечным, поскольку ставкой были восемь миллионов долларов и его репутация. Все это висело на волоске. Джок закусил губу, его глаза были полны тревоги, страха, отчаяния.

— Джок… если надо просто закончить картину… тогда да. Но если нам нужен потрясающий финал большой картины — тогда, думаю, нет. Если только…

— Не надо никаких «если» и постскриптумов! Меня интересует твоя первая непосредственная реакция! Объяснения только запутывают ситуацию. У нас нет того, что нам нужно. Верно?