Голод богов

Впрочем, нечего было отражать и некого колоть. В двадцати шагах от домика стояли вполне благожелательно настроенные мужички в количестве треоих и одна крепкая молодая женщина (та смотрела на благородного дона с особенным интересом — оно и понятно). Все четверо были вооружены — за левым плечом у каждого торчала крестообразная рукоять варварского меча.

Машинально Румата глянул на перевязи. Ну кто ж так делает? Эх, давненько Румата Эсторский не гонял новобранцев.

— Вот что, вояки, — сказал он, стремительно метнув оба своих меча назад, даже не глядя (он и так знал, что они вонзились в бревенчатую стену ровно, даже не дрогнув) и неспеша направляясь к ним — если не хотите остаться без башки, слушайте меня внимательно. Начнем с тебя… Да не дрожи ты, как банный лист. Что это такое? Я тебе в другой раз объясню. А сейчас запоминай. Вот я тебя просто толкнул. Легонько. Хоп — видишь, перевязь соскользнула. А если в бою? Раз — и нет твоей головы. Понял? Подгоняй снаряжение…

А ты что разулыбалась, красивая? Ну-ка быстро достань меч. Ага. Застрял. Все, отставить. Твои дети, если есть — уже сироты, а если нет — то их уже не будет. А почему — поняла? Вот и умница. Тебе та же команда.

Так, теперь ты. Меч достал. Неплохо… Ну, напади на меня. Да нет, по серьезному. Мы тут не шутки шутим… Оп!.. Ну, вставай, что разлегся? Еще раз… Оп!.. Понял теперь? Будешь стоять, как на ходулях — каждый раз так будет…

Ладно. А ты что ржешь, как хамахарский жеребец? Меч достал… Нападай… Оп!.. Вот так. А ведь это голой рукой. Представь, если налокотником, пусть даже кожаным. Как ляжешь — так тебя и затопчут…

Эй, красивая, сними-ка с ветки штаны, да брось мне. А то ты все не туда смотришь и оттого для воинской науки сплошной ущерб. А ты… Да, вот ты. Пока я штаны одеваю, сбегай, принеси мне дубинку… Какую-какую. Дубинистую, как твоя умная голова. Бегом! Одна нога — здесь. Другая — обратно же, здесь.

…Когда слегка заспанная Кира вышла из своей избушки, потеха уже шла полным ходом. Да и не потеха вовсе — а нормальное учение. Еще семеро мужичков и две молодки подтянулись — и тоже были привлечены к делу.

Впрочем, увидев Киру, все остановились.

— Доброе утро, Посланница, да хранит тебя Небо.

— Доброе утро, родные мои. Смотрю, вы зря время не теряете.

— Стараемся, Светлая. Воинскую науку усваиваем.

— Вижу, что стараетесь, — Кира надела рубашку, завязала пояс и подошла к ним. — Что стараетесь, вижу, а что усваиваете — не вижу.

Без всякого стеснения, она обняла Румату и крепко поцеловала в губы. Потом повернулась к остальным.

— Каким должен быть воин?

— Смелым, Светлая, — вякнул кто-то.

— Сытым! — отрезала Кира. — А вы, родные, разве думаете, что благородный Румата сыт? Думаете, всю ночь пироги лопал?

Раздались тихие смешки. Кому-то с треском дали подзатыльник, кто-то куда-то побежал… Минут через десять у ручья было накрыто полотно, а на нем — всякая снедь, горшочки, ковшики, в общем — все, что надо даже не для завтрака, а для основательного обеда.

Румата с достоинством уселся, можно сказать, во главе стола. Кира пристроилась рядом. Лицо у нее было счастливое, а улыбка — исключительно хитрая.

«А что это я делаю, — подумал Румата, — я ведь обучаю армию. Армию, которая завтра ударит на Арканар. А послезавтра… Вообще, черт его знает, что будет. И чему обучаю? Здесь еще через триста лет не узнают всех этих приемов. Ад и дьяволы! Что со мной?»

Он задумчиво откусил здоровенный кусок хлеба с салом и запил основательным глотком пива.

— А не скажет ли благородный дон, что делать, если, к примеру, супостат с конницей летит, а мы — в чистом поле, и кроме мечей с топорами да пик — ну ровно ничего.

— Сколько лиг до конницы? — машинально спросил Румата.

— Ну, например, пол-лиги.

— Если пол-лиги, значит проспали вы, ребята, свою смерть. Конницу за три лиги даже баран увидит. А если слепой баран — то услышит. Так что считаем, три лиги. Значит, что самое главное для пехоты, когда ее в чистом поле с ходу атакует кавалерия?

Он обвел глазами слушателей.

— Строй держать, — нерешительно пробурчал кто-то.

— Кто еще скажет?

— Не обосраться, — предположила одна из женщин.

Все дружно заржали.

— Значит так, — подвел итог Румата. — А теперь замолчали все. Один раз объясняю …

** 5 **

…Ты всех своих тысячников пригласила к завтраку? — спросил Румата, когда «курсанты» разошлись.

— Не всех, — ответила Кира как ни в чем не бывало, — двое управляют охранением, одна тысяча — на хозяйственных работах.

— Понятно…

Ничего ему было не понятно. Кроме, пожалуй, одного — с ним играют в игру, правил которой не сообщили. И не хотят сообщать.

— Нам еще надо посетить Верцонгера.

— Кого?

— Верцонгера, — повторила Кира. — Это самый уважаемый из вождей варваров. Он пригласил тебя, чтобы отдать долг благодарности. Ведь ты спас его сына.

— Когда?

— Вчера.

— А, этот парнишка…

— Теналдор, третий сын и наследник по их обычаю. Не прийти будет неправильно. Они обидятся.

— Да, пожалуй, — согласился Румата. Он прекрасно знал, какое значение придают варвары долгу благодарности. Не меднокожие варвары юга — а здешние варвары-северяне.