Голод богов

— Я рада, достойный легат, что ты так быстро начал поправляться, — с грустной улыбкой ответила она. — Прости за тот обман, на который пришлось пойти… Тебе еще надо жить. А мне, наверное, пора.

— Остановись! — голос легата звучал сейчас уверенно и сильно. — Ты что, собираешься вот так просто уйти?

— Да, вот так, — спокойно сказала Эрн. — Мое дело сделано, чего еще?

— У тебя есть дом, семья?

— У меня есть сын. Тоже не мало в наше время. А дом… Дом будет, — она снова грустно улыбнулась. — Светлые снабдили меня таким количеством золота, что можно купить половину Енгабана.

— Нет, так не пойдет. Я сам куплю тебе дом… Или подарю… У нас был хороший дом, прямо на правом берегу… По утрам солнце в окна… Сад… Я опять засыпаю…Эрн, не уходи… Светлая, уговорите ее не уходить…

— Ну, вот, — сказала Вики-Мэй, осторожно положив ладонь на лоб Флеасу, — опять бредит. Похоже, расстроился.

— Я тоже расстроилась, — сказала Эрн, усаживаясь на скатанное одеяло. — Знаете, Светлая, в таких вещах обманывать… Это очень неудобно. Возникает какая-то двусмысленность, и чем дальше…

— …Тем больше, — добавила Вики-Мэй. — Я знаю. И я знаю, что бывает гораздо хуже.

— По-моему, хуже некуда.

— Хуже всегда есть куда, можете мне поверить.

— Хуже всего, когда женщины своей болтовней мешают старому человеку спать, — сердито сказал Игенодеутс. — Шли бы вы заниматься чем-нибудь полезным. А раненому достаточно и моего присмотра.

— Какой от вас присмотр, почтенный, если вы спите? — поинтересовалась Эрн.

— Не меньший, чем надо. Где твои глаза, женщина? Мужчина, который так смотрит на красивые ножки, уже не нуждается в особом присмотре, — с этими словами шаман перевернулся на другой бок, давая понять, что разговор окончен.

…

Флеас проснулся вечером и обнаружил сидящего рядом Румату. Тот задумчиво перебирал листы пергамента, делал на одних какие-то пометки углем, а на других что-то тщательно записывал скверно заточенным пером.

— А где Эрн?

— Четверть часа назад они вместе с Кирой плескались в реке, — ответил Румата, не отрываясь от своего занятия. — Думаю, что они и сейчас там же. Мне показалось, им есть о чем поболтать.

Легат кивнул, помолчал немного и сказал:

— Светлый, я хочу серьезно обсудить с вами одну проблему. Это касается предстоящего штурма. Енгабан… его надо сохранить.

— Да, мне уже сказали.

— Кто?

— Какая разница? — Румата загадочно улыбнулся. — Главное, что я это понял. Никакого штурма не будет. Мы возьмем Енгабан, не тронув там ни одного камня.

— Но как…

— Мы знаем, как. Но чтобы уточнить детали, понадобится ваша помощь. Ваша и тех ваших парней, которые хорошо знают орденские порядки.

— Все, что потребуется, — сказал Флеас. — Спрашивайте, Светлый.

— Хорошо. Начнем с простого. Йарбик и предстоятели наверное понимают, что Енгабан им не удержать. Они вообще как предпочитают — поэтично умереть за веру, или прозаически смыться с кассой?

— Второе, — без колебаний ответил легат. — Иначе Йарбик не бежал бы с поля боя, бросив армию.

Румата кивнул.

— И я того же мнения. Вопрос — куда смыться. Север и восток для них закрыт. Остается юг или море, правильно?

— Неправильно. Юг не остается. Южные варвары набьют из Йарбика чучело, если только он пересечет их границы. То же касается и предстоятелей.

— Значит, остается море, — подытожил Румата. — Кстати, я тут слышал о каких-то островах, на которые вроде бы бегут орденские дезертиры.

— Пальмовые острова, — уточнил Флеас. — Архипелаг, начинающийся примерно в двухстах милях от берега. Говорят, там сотни мелких островов. Ваши морские капитаны могут рассказать подробнее. Пираты… в смысле «почтенное общество» облюбовало эти места еще сто лет назад.

— То есть, там Йарбик мог бы скрыться?

— С легкостью. Но для этого ему надо не только проплыть на чем-то 200 миль, но перед этим еще прорваться к берегу.

Румата снова кивнул и улыбнулся.

— Хорошо, а если ему представится такая возможность?

— Светлый! Вы что, хотите отпустить эту гадину…

— Нет, дорогой Флеас. Живой Йарбик никак в мои планы не входит. Между возможностью и действительностью есть огромная разница, если вы понимаете, о чем я.

— Кажется, понимаю. Вы хотите заманить его в ловушку. Но как?

Вместо ответа Румата протянул ему пергамент.

«Ваше высокопреосвященство, — прочел Флеас, — докладываю, что нами, с божьей помощью, обнаружен подходящий остров, на коем мы разбили укрепленный лагерь. Теперь же мы изыскали вам и избранным вами братьям надежный путь к стоянке кораблей …»

На этом месте легат вздохнул, отложил пергамент и честно сказал:

— Дешевая фальшивка. Так не пишут.

— Что не так?

— Все. Начиная с обращения. Давайте перо, я поправлю… Хотя, погодите, а почерк?

— Почерк будет военного магистра Зортала. Я уже неплохо научился его подделывать.

— А печать?

— Тоже его, — сказал Румата и небрежно бросил поверх пергамента массивный перстень с печаткой.

— Вот так удача! — воскликнул Флеас. — Как вам удалось получить это?

— Мы поспорили по поводу владения флагманом, и он выпал за борт, каким-то образом лишившись перстня и верхней половины черепа.

— А Йарбик не знает?