Голод. Дилогия

– Воротца? – Ирунг прищурился.

То, что Ролл назвал воротцами, можно было бы принять за каркас для действительно величественной стены, если бы кому-то вздумалось строить ее из дерева, как иногда делали только баль, но воротцами указанные сооружения все-таки не являлись. Скорее, они напоминали подъемники, которые на равнине устраивали у колодцев корепты. Рамка, шест, на коротком конце – противовес, на длинном – бадья. Вот только размером хеннский подъемник превосходил корептский в сотню раз. Одно то, что шест заменял огромный, тщательно очищенный от коры и сучьев дубовый ствол, уже наводило на тревожные размышления, так ведь и рама была такого размера, что на ней можно было повесить в два ряда не меньше десятка разбойников. А противовес? Не для его ли подъема в отдалении сведены в общие упряжи лошади?

– Это пороки, – облизал губы Арух.

– Что-то вроде катапульт? – нахмурился Ирунг.

– Что-то вроде, – нервно дернул головой маг. – Впрочем, в действии я их не видел, но вспомни, Ирунг, слова договора, который так и не успел скрепить собственной рукой прошлый конг? Что обещали риссы? Отдайте нам алтарь Исс, и мы будем служить вам, как своим братьям. Верните в Суррару кинжал Сурры, и магия риссов, наши воины и наши умения соединятся с воинами и умениями сайдов в любой войне, а тараны, баллисты, катапульты и пороки риссов разрушат любую крепость, поднявшуюся против нашего союза!

– Ага! – хмыкнул Ролл. – Похоже на разговор путника с волком. Дай мне откусить твою руку, путник, и я буду верно служить тебе. Если наемся!

– Тем не менее риссы с хеннами, – мрачно заметил Ирунг. – Судя по размерам, эти самые пороки способны метать камни гораздо дальше, чем обычные катапульты.

– Или значительно более тяжелые камни, – добавил Арух.

– Но ведь это не магия? – уточнил Ролл и, дождавшись кивка, расплылся в усмешке. – Так отчего нам боятся камней? Мы сами камни! Скалы! Мы – Борка, демон меня задери, а не какая-нибудь корептская крепостишка! Борка!

– Конечно, дорогой Ролл, конечно! – похлопал дрожащей рукой тана по плечу Ирунг. – Так ты уж постарайся, чтобы и хенны поняли это!

– Не сомневайся! – потряс кулаком Ролл.

Долго еще что-то высматривали в бойницах маги, чертили на полу коридоров какие-то схемы или выводили заклинания, потом перекусили мясом, запеченным на углях, и попрощались с Роллом. Тан Рейду еще успел вполголоса осведомиться у Ирунга насчет дочери Седда Креча, но маг, к облегчению Ролла, только скривил губы в усмешке:

– Забудь пока и о сыне своем, и о невестке. Пусть жена твоя о них думает, для этого у Ворлы есть и голова, и деньги, и время. Твоя забота, Ролл, Борка. Много хенны войск нагнали, много. Готовься к худшему. И я готовиться буду. И Седд готовится к худшему, поэтому не до дочери ему. Кто его знает, может, и удастся разгрызть хеннам вместе с риссами борскую преграду, так постарайся, чтобы переломали они здесь большую часть зубов.

– Постараюсь, – расправил плечи Ролл Рейду. – Если они решатся на осаду, а не уйдут обратно в степь.

Осада началась на следующий день. Ранним утром Ролл проснулся в крохотной комнате, выходящей окнами на север, от грохота. Сначала ему показалось, что где-то недалеко случился камнепад, затем тан открыл глаза и увидел повисшую в воздухе пыль, а следом за этим в дверь ворвался тысячник.

– Началось, твое благородство, началось! – захрипел седоусый воин, но Ролл уже выскочил в коридор и побежал к верхним ярусам бастиона, на ходу прилаживая перевязь с мечом, словно стальной клинок мог помочь ему оборонить от врага неприступную твердыню.

Осадные орудия хеннов работали. Со скрипом и уханьем взмывали гигантские жала пороков и отправляли в полет к борской стене камни. На глазах увеличиваясь в размерах, валуны по дуге летели к стене, и Ролл с ужасом понял, что каждый из них превосходил величиной человека!

Снова раздался тяжелый удар, затем еще один, с верхних ярусов донеслись истошные крики, и Ролл побежал еще выше по лестнице. Тысячник торопился за ним. На верхнем ярусе творилось ужасное. Один из камней попал между бойницами и вышиб перемычку в проход, едва не обвалив оголовок стены. Тут же лежал лучник с размозженной головой и хрипел сотник, пронзенный толстой, в руку, стрелой.

– Сначала по бойницам из баллист и катапульт пристрелялись, – задыхаясь, доложил тысячник, – а потом штуковины эти валуны метать принялись.

Ролл шагнул к разнесенной бойнице. Катапульты и баллисты хеннов молчали, а жала пороков медленно двигались к земле. Ни один из серых воинов не двинулся с места. Недвижимо отсвечивал утренними лучами Аилле узнанный Ирунгом таран, сверкали золочеными оголовками шатры.

– Нарг! – яростно окликнул тысячника Ролл. – Людей отвести от бойниц в северные коридоры! Оставить только дозорных! Да разбирать обвалы! Верхние ярусы могут пострадать, но ниже стену и такими валунами не взять! Баллисты на башни! Как хочешь, но спокойной осады хеннам дать нельзя! Лошадей, обслугу, сами пороки надо разить! И лучников, лучших лучников на скалы правого плеча – пусть подберутся как можно ближе! Понял?