Голод и тьма

– Можешь организовать мужиков, вскопать его? Тебе Евгений Леонидович, – я показал на нашего агронома, – и разъяснит, как именно это следует делать.

– Могу, княже, вот только когда?

– Чтобы послезавтра было готово. Скажи им, что, если всё будет сделано, как надо, каждый получит по деньге.

Дормидонтыч, такое впечатление, впал в ступор.

– Да зачем же, княже? Ты ж кормишься с села, они тебе и так всё сделают.

– А вот хочу, чтобы сделали хорошо.

Староста посмотрел на меня весьма странно, но поклонился и предложил "покушать, чем Бог послал". Женя Макаренко заодно отварил пару картошин и дал обоим Иванам попробовать.

– Вкусно-то как, – сказал староста. – Что это, господине?

Наш агроном приосанился:

– Картофель называется. Его и будем сажать на том поле. Хочу и мужиков угостить – а, если кому понравится, дам по нескольку клубней, пусть себе сажают. Тут с каждого клубня штук по десять получить можно.

А я добавил:

– И пусть бабы их господский дом подготовят. Чтобы всё чисто было, перины взбиты, рушники и простыни постираны…

– Княже, оне тебе все сделают в лучшем виде. Да и прислугу тебе выделим для усадьбы твоей.

– Скажешь им, буду платить по три копейки в месяц.

– Тогда, княже, они аж биться будут за то, чтобы у тебя работать.

После обеда, Женя со старостой, прихватив с собой пару деревянных лопат – я ещё подумал, что нужно срочно подвезти металлические – пошли на поле, где Женя показал ему, как именно следует подготовить поле. Когда они вернулись, мы распрощались со старостой, который, такое впечатление, отошел от первоначального шока и решил, что с новым барином ему повезло, и поехали домой. Усанину я сказал, что сельцо нам подходит, на что тот с опаской осведомился, «куда оно подходит, княже?» Пришлось говорить, что понравилось, а про то, что там потребно, пусть говорит с боярином Александром – так даже я стал называть Сашу Сикоева – либо с Евгением Леонидовичем.

Когда мы проехали через Яузские ворота Белого города, мы сказали Усанину, что хотим ещё навестить участок под школу, но он может возвращаться в Кремль. Тот поклонился и ускакал, а мы отправились вдоль крепостной стены к Покровским воротам. Земли, как оказалось, нам урезали немало – должно было хватить места и для собственно школы человек так на триста, и для дома учителей, и общежития, и спортзала. Конечно, на данный момент единственным строением являлось пустующее здание каких-то складов, но меня заверили, что и ему найдут применение, и что, как только мы определимся с проектом, начнется строительство. И моё присутствие понадобится не раньше, чем нужно будет разрезать ленточку. Что меня, конечно, порадовало.

Вернувшись в Китай-город, я увидел того же самого безымянного человека Бориса, который вчера приезжал за мной.

– Княже, – сказал он с поклоном, – государь желает тебя видеть – тебя и твоих бояр!

10. Плейбой шестнадцатого века

В зале находились лишь Борис, Василий Щелкалов, Петька Третьяков, и несколько рынд. Когда мы вошли, за нами затворили двери, и, после наших поклонов, Борис властным жестом остановил нас от дальнейших выражений нашей преданности:

– Княже, решил я сначала с тобой говорить. Прибыл гонец из Александрова. Королевич свейский Густав, получив наше письмо, отъехал сразу и послезавтра будет уже в Москве.

– Добре, государю.

– Добре, да не добре. Едет не один, а со своей полюбовницей, с Катериной. С той самой, якая прибыла тогда в Москву, почему и свадьбы-то между ним и Ксенией не было. Сором ведь такой был!

Борис чуть запнулся, взглянул на меня, и продолжил:

– Невместно ему жить в палатах, раз уж он с сей девкой. Да и дело к нему скорее у тебя, чем у меня. Я его, конечно, приму, непотребно ссориться с новым регентом свейским. Но одного, без девки сей. А жить он будет в Китай-городе, в соседнем с тобой доме, там тоже пусто. И печься о нем тебе придется.

– Добре, государю, – повторил я привычную уже формулу, хотя про себя подумал, что только Густава мне и не хватало.

– И ехать с ним надобно будет тоже тебе. А от меня Богдан поедет, пора ему в Невское Устье возвращаться.

– А когда уезжать, государю?

– Мыслю, что споро. Приедет Густав, приму я его сразу, тогда и решим вместе с тобою и с Василием. А пока подготовься. Найди новых учителей для Федора на то время, пока ты в отъезде будешь. А пока вы не отъехали, будешь его каждый день учить. Да и дядю моего, Димитрия Ивановича, еще счету научишь, он просил.

Этого мне еще не хватало, подумал я, но, естественно, ничего не сказал и лишь поклонился. Брали бы пример с Щелкалова – обучил я его за час алфавиту и цифрам, с тех пор он и сам справляется. А Борис продолжал:

– И я хочу с тобой о твоей науке поговорить, о коей ты баял. Об эко… эко…

– Экономике, государю?

– Истинно так.