Голод – хорошая приправа к пище

– Иди за мной! – без объяснений Иван взял женщину за руку, подвёл к толстому стволу берёзы, развернул спиной к себе и шустро принялся снимать с неё теплые панталоны.

На славу потрудившись над телом Глаши, постоял, отдышался и похвалил:

– Сладкая ты, а досталась недотёпе.

– Не завидуй ему, ты тоже не будешь в накладе, – пообещала Глаша и, от души чмокнув в щеку, попросила: – Меня не провожай. Увидят, донесут Валентину, и останусь я без мужчины. Захочешь меня – длинный шест, что стоит возле задней стены вашего дома, наклони в сторону моего огорода и приходи сюда. Договоримся, где будем встречаться без помех. Скоро начнутся дожди…

В закуток Ивана пришли братья. Помявшись, Роман предложил Андрею:

– Говори ты.

– Почему я?

– Потому что я попросил!

– Ну, хорошо!

Пока они переговаривались, Иван переводил взгляд с одного брата на другого, не понимая смысла их слов, ожидая пояснения.

– Мы посовещались и пришли к единому мнению, что за труд тебе полагается плата. Ты обул наших детей, чинишь нашу рваную обувь, тратишь время на нас, и мы перед тобой в долгу. У нас есть деньги… Советские, настоящие. Роман, давай!

Роман вынул из кармана брюк две пачки.

– Держи!

Отдав деньги, братья ушли. Иван поглядел на пачки внимательно – пачка пятёрок и пачка десяток… и бросил на постель: «Что мне с ними делать? Паразиты, рассчитались подтирочной бумагой! Решили, что немцы захватят Москву, и советские деньги станут не нужны? Ладно, спрячу: наступит тяжёлое время, стану на них любоваться и вспоминать, как заработал полторы тысячи на обуви».

Слава о мастере пошива обуви перешагнула границы деревни и достигла ушей коменданта. Кто ему Ивана расхвалил, доподлинно неизвестно, но имя стало у немцев на слуху. Господин майор решил лично посмотреть на работу Ивана. Прибыл на машине с переводчицей.

Им показали дом, где живут братья Тепловы. Войдя в комнату, переводчица поинтересовалась:

– Сапожник Ваня здесь живёт?

– Здесь, здесь, заходите, – отозвался Иван и поднялся с лавки, чтобы встретить дорогую гостью, – не в каждый русский дом приходят высокопоставленные иностранцы! Смахнул с табуретки обрывки ниток, – его застали за работой: занимался пошивом новых сапог Дарье, вновь ставшей полноценной начальницей.

Майор попросил показать образцы обуви. Семейство приготовилось к обеду, и обувь собралась в одном месте, под вешалкой. Иван показал изделия, которые уже носит семья Тепловых, заготовки и обувь, приготовленную для передачи заказчикам.

Майор повертел ботиночки и сапоги, помял голенища, посмотрел прострочку, постучал по подошве пальцем – сделал так, как делает Иван, покупая новую обувь. Офицер показал себя знатоком определения качественной обуви, что Ивану понравилось.

– Заказываю две пары сапог, – устами переводчицы сделал заказ майор, – сапоги и полусапоги.

Иван не стал исправлять название обуви полусапоги на полусапожки.

Сев на табуретку, между широко расставленных ног поставил ногу майора в сапоге и приступил к отработанному до автоматизма обмеру. После обмера показал набор колодок нужного размера. Комендант выбрал понравившуюся ему пару, по его мнению, придающую ноге свободу облегания мыском.

Перед окончанием визита майор распорядился заплатить Ивану за работу, записав на него ежедневное обеспечение литром молока с фермы и поощрив десятью банками мясных консервов. Попросил переводчицу проконтролировать, чтобы мастеру привезли хром на сапоги из личных запасов майора. Указания командира переводчица записала в блокнот. Подозвала заведующую фермой, передала листок, подписанный комендантом на выдачу молока, чему Дарья была рада, поскольку теперь нет смысла воровать молоко детям и Ивану.

Машина уехала. Через час вернулась, и солдат передал десять банок консервов и три пластины хрома.

Восемь банок Иван вручил Дарье, две отнёс Валентину, дабы был покладистее. Дарья поблагодарила, а Валентин, расчувствовавшись, обнял Ивана и даже дружески похлопал по спине, чего ранее никогда не делал, – не зря народ придумал поговорку: «Сухая ложка рот дерёт». Иван «смазал ложку», и к нему теперь по-другому стали относиться как семья Тепловых, так и Валентин с Глашей, особенно Валентин. Он теперь желанный гость и тут и там. Валентин разрешает Глаше провожать Ивана, когда тот покидает их жильё. Из приличия интересуется у вернувшейся подруги: «Что так долго провожала?» – на что получает уклончивый ответ: «Стояли, болтали…»

Немцы хозяйственного отряда наведываются в деревню регулярно, но надолго не задерживаются: откроют склады, наберут колхозного добра, заберут с фермы пару коров на мясо… и уезжают.

Колхозники колхоза «Заря» не остаются без присмотра, – под охраной солдат кормят и доят коров. Немцы, довольные результатом, получаемым от советского коровника, увеличили число фляг. Дарья попыталась объяснить им, что столько не требуется: коровы к зиме дают меньше молока и скоро вовсе перестанут доиться. Её не поняли, фляги оставили, добавив в знак признательности: «Гут, гут».