Голод Рехи (СИ)

— Будет. Но уже не кровь, — ответил Сумеречный, хлопая по плечу. Такой же собрат по линиям. И вроде бы живой. Они все — живые.

— Ну ладно, там разберемся. Пошли.

Рехи по-прежнему испытывал голод. Он не слишком понял, как он достиг управления линиями. Великой ли скорбью или великим прощением. Только голод оставался неизменным чувством. Но уже другой — великий голод души.

Сердце разрывалось и стенало: «Я хочу вернуться к Лойэ и Натту, в деревню, и к Ларту, и к Санаре, и к Инде». Казалось, они встали перед ним в ряд и тоже безмолвно молили:

— Вернись, Рехи. Вернись!

Он обещал себе и мирозданию, заклинал песок и камни под ногами, шептал серебристыми линиям мира: он вернется, обязательно вернется.

Комментарий к Голод души

Это последняя глава, но есть еще ма-а-аленький эпилог, который появится, когда наберется необходимое количество ждунов.

Спасибо, что читали эту работу!

Спасибо за вдохновение и отзывы!

========== Эпилог ==========

Прошло пять лет. Пять долгих лет, в течение которых изменилось все: эльфы перестали пить кровь, их глаза постепенно привыкали к свету. Они по-настоящему ожили, стали прежними, как триста лет назад.

В деревню стекалось все больше разных жителей, среди которых не было деления на полукровок, людей или эльфов. Никто не пытался друг друга пожрать, как будто мучивший всех страшный голод наконец-то прошел. Они научились жить рядом друг с другом, словно что-то исправилось, хотя никто не понимал, что именно. Лишь один странник, любовавшийся пейзажем с холма.

Пустошь цвела после свежего дождя. Больше не извергались бессчетные вулканы, материк не разваливался надвое. И помимо ящеров непостижимым образом начали появляться разнообразные животные, которых неплохо удавалось приручить. Все как будто вспомнили, кем были их предки, а земля вновь неуверенно училась плодоносить, когда ее вспахивали примитивным плугом.

Облака пепла постепенно рассеивались, все чаще сквозь красные сумерки пробивалось солнце. Такое незнакомое и чужое в прошлом, теперь оно казалось всем невероятно прекрасным.

Мир выглядел, словно больной, которого все считали обреченным, а он пошел на поправку — пусть пока бледный и невзрачный, все еще ужасно жестокий, но постепенно оживающий.

И его рассматривал одинокий путник, который шел по медленно зеленеющим пустошам. Он возвращался. Возвращался домой.

«Это все для тебя, я ведь наблюдал за тобой все это время, хоть ты меня и не видел. Но ты меня чувствовал. Этот новый мир теперь для тебя, Натт! Больше нет кровавого проклятья эльфов, ты не будешь испытывать голод. У тебя уже нет клыков. Натт, ты изменил нас, изменил меня. Ведь мало просто завести ребенка — важно еще, в каком мире ему предстоит жить. Спасибо, Деметрий, что отпустил меня. Наконец-то я свободен! Больше никаких экспериментов семарглов, никаких Стражей. Я возвращаюсь домой».

И Рехи улыбался, он знал, что за холмом скоро покажется оставленная им пять лет назад деревня. Он рассматривал все через линии мира, уже не черные. О нет! Они наконец-то очистились и сияли, сплетясь ровными узорами, больше не вызывая нестерпимой боли при касании. Руки привычно перебирали их, точно струны. И от этого даже делалось теплее. Но больше радовалось сердце от представшего зрелища в долине: те же дома, от которых он уходил пять лет назад к Разрушенной Цитадели, стояли на прежних местах, а вокруг них уже расположились новые. Деревня процветала и разрасталась. Но ждали ли его там? Рехи был уверен, что ждали. Все, кому он обещал вернуться. С холма он уже различал знакомые силуэты. У окраины Надежды играл мальчик с белыми волосами — его сын, его спасение, его искупление. Его Натт. Вот он поднял голову и тут же громко воскликнул, уносясь с вестью в деревню:

— Мама-мама! Папа вернулся! Папа вернулся!

— Что ты такое говоришь? Как вернулся? — донесся издалека непривычно сорвавшийся голос Лойэ. Она ждала! Она тоже ждала! Она все простила. Рехи слышал и видел каждого через линии мира вне зависимости от разделявшего их расстояния.

— Рехи… — только негромко и болезненно сорвалось с губ Ларта, который выбежал из дома. — Ты ведь обещал мне вернуться. Неужели сдержал слово?

Пять лет Ларт как будто жил за двоих: честно трудился на благо деревни и заботился о сыне Рехи, как о своем, даже когда у них с Санарой появилась дочь.

— Рехи… Он ведь погиб пять лет назад… — удивилась выглянувшая из-за двери Санара, качая на руках младенца. Она не успела достаточно узнать Рехи, чтобы сожалеть о нем, но всегда внимательно слушала рассказы и сожаления. Теперь же Ларт ликовал, неявно, лишь с нежностью смотрел на сына Рехи, который упрямо ответил Санаре:

— Нет! Он вернулся! Вернулся! Я чувствую его!

— Какой же ты не по годам умный. Но где-где? — спросила взволнованная Лойэ, подбегая к ребенку и оглядываясь по сторонам.

— Вон! Вон он!

Натт указывал пальцем на вершину холма и заливисто смеялся. Рехи улыбался в ответ. Он бегом спустился в долину и тут же подхватил сына на руки, преодолев расстояние до ворот в несколько прыжков. Теперь он по-настоящему торопился, едва веря в реальность происходящего.