Голодающее крестьянство

— Должен же кто-нибудь помогать больным,— просто сказала она. И затем добавила:—особенно в такой болезни. — В этих немногих словах слышалось убежденіе, исходившее несомненно из глубины души.

Мы помолчали, — Да, это не то, что цынга, — еще раз попытался было я запугать смелую барышню.

Она как-то снисходительно улыбнулась и проговорила:

— Я знаю.—И тут же обратилась ко мне с просьбою передать председателю губернской управы о ея непременном желаніи отправиться на эпидемію.

Я обещал ей, при чем выразил уверенность, что просьба ея наверное будет удовлетворена, тем более, что желающих отправиться на чуму пока очень мало; между тем земство не может, конечно, не принять во вниманіе ея деятельности по борьбе с цынгой.

— Благодарю вас,—проговорила она, как нельзя более довольная, и протянула мне руку.

Лицо ея вдруг оживилось, светившееся в глазах грустное чувство исчезло, она кивнула мне головой и легкой, быстрой походкой направилась к выходу.

Помню, какими изумленными взглядами проводили молодую девушку присутствовавшія при этой сцене

разныя чуйки и поддевки, помню, как один из присутствовавших, покачав головой, сказал:

— Ну, и смелая же барышня!.. На редкость.... Чумы, вишь, и той не страшится...

— Храбрая! — убежденным тоном и с явным одобреніем произнес какой-то усатый пиджак, и многозначительно добавил:—Отважная барышня!..

Видимо, они и не подозревали о существованіи таких „храбрых" барышень, таких „смелых“ молодых людей, которые всегда готовы явиться на помощь народу в самыя трудныя и тяжелыя для него минуты и которые не остановятся ни перед какой жертвой, ни перед какой опасностью...

Печать, цензура и голод.

Из Сентемир мы переехали в западную часть Самарскаго уезда, где побывали в татарских селах Старыя и Новыя Тюгальбуги, населеніе которых особенно сильно страдало от голодовки и цынги. Затем мы снова вернулись в Ставропольскій уезд и посетили: Боровку, Абдулово или Среднюю Кандалу, Ертуганово, Чердаклы, Репьевку или Архангельское и целый ряд других сел и деревень, лежащих между этими пунктами.

Здесь мы повсюду встречали ту же жестокую, вопіющую нужду, особенно среди татарскаго населенія, встречали множество людей истощенных и обезсиленных цынгой. В цынготных больничках и в крестьянских избах нам постоянно приходилось наблюдать те же самыя сцены, которыя я уже описал в предыдущих главах.

Среди всех этих тяжелых, удручающих впечатленій единственной отрадой было наблюдать деятельность лиц, работавших на голоде. Над оказаніем помощи населенію, страдавшему от голода и цынги, здесь энергично работали земскіе врачи, учителя и учительницы народных школ, некоторые из местных помещиков и помещиц. Но главный контингент работавших на голоде соста-

вляли, без сомненія, пріезжіе из Петербурга, Москвы и других городов Россіи. В числе этих лиц были студенты различных учебных заведеній, слушательницы разных высших курсов, дамы и барышни „из общества" и т. д.

Позволю себе назвать хотя некоторых из этих лиц. Тут, между прочим, были студенты Московскаго университета Хренников и Лебедев, жена петербургскаго врача г-жа Эдельсон, интеллигентная барышня из г. Луганска А. С. Савич, слушательница курсов Лесгафта г-жа Роговина, А. И. Успенская, урожденная Засулич, дочь покойнаго редактора-издателя „Недели" Н. П. Гайдебурова, дочь известнаго профессора и писателя Н. Н. Вагнер и многіе другіе...

Доехав до Волги и переночевав в усадьбе земскаго деятеля Н. А. Шишкова, мы утром переправились на другой берег реки, в г. Симбирск, где находятся пароходныя пристани, чтобы оттуда возвратиться на пароходе в Самару. В Симбирске мы должны были остановиться на день, чтобы повидаться с доктором П. Ф. Кудрявцевым, наведывавшим в то время санитарным бюро Симбирскаго губернскаго земства, и отправить разныя нужныя телеграммы и письма.

Первым моим делом в Симбирске было поехать на телеграф, чтобы отправить подробную телеграмму в Москву, в редакцію „Русских Ведомостей" о том, что мне пришлось видеть во время моей поездки. Привожу здесь точный текст этой телеграммы:

„Только - что объехал Ставропольскій уезд, вместе с заведующим санитарным бюро губернскаго земства доктором Граном. Посетили больницы, устроенныя для цинготных больных, осмотрели столовыя и пекарни. Медицинскій персонал, работающій на местах, всюду констатирует огромное увеличеніе цынги за последнія две-три недели. В некоторых местах число цынготных увеличилось за это время вдвое, втрое и даже вчетверо. Число цынготных больных, которым оказывается медицинская и продовольственная помощь, доходит в Ставропольском уезде до 5.000 человек. Всех же больных цынгою в этом уезде можно считать до 10.000 человек.