Голодная дорога

В течение харматтана мы всегда забывали о сезоне дождей. Вот почему дождь шел так бесчеловечно в первый день, жестоко напоминая о своем существовании. Порою дождь застилал все на свете. Я закрывал глаза и бродил как слепой. Срезая путь, я пробирался к просеке. Ливень наваливался мне на плечи своим весом. Ветер то и дело сваливал меня с ног. Дорога стала скользкой. Земля быстро превратилась в грязь. Насколько я мог видеть, улица куда-то провалилась. Лес как-то перекосился. Дома подрагивали.

И затем развернулось ужасное представление. Три раза просверкали огни в устрашающей последовательности. Две птицы свалились с ветки дерева, беспомощно взмахивая крыльями. Я слышал, как грохочут и изгибаются листы цинка, как жалуются гвозди, как трескаются доски, и затем увидел, как сорвалась целая крыша дома и ее понесло в воздухе через потоки дождя. Дети заголосили. Женщины испустили истошный крик. Таким мог быть конец света. Я увидел, как глиняная мазанка раскололась на части. Крыша опустилась вниз, и люди выбежали из дома. Через две двери от них была разрушена стена большого бунгало. Крыша съехала на сторону. Внутри дома валялась утварь и везде была разбросана одежда. В начале нашей улицы дом был просто унесен водой, как будто его фундамент был сделан из пробки. Дорога стала тем, чем она была раньше – потоком первобытной грязи, рекой. Я шел вброд по дороге всех начал, пока не дошел до красного бунгало, где жил старик, про которого рассказывали, что его ослепил ангел. Он сидел под дождем, завернувшись в белую накидку. Изо рта у него торчала трубка. Он уставился сквозь дождь на затопленную улицу с какой-то свирепой сосредоточенностью. Очарованный силой его энергии, его напряженностью, самой его фигурой, несгибаемой под дождем, ногами, глубоко стоящими в мутной воде, промокшими красными штанами и запекшимися от зеленого гноя глазами, я подошел ближе. Внезапно он указал на меня, и его шишковатый палец скривился, как старый тонкий стручок перца. Голосом, идущим откуда-то из кошмарного сна, старик сказал:

– Мальчик, идя сюда, подойди и помоги старому человеку.

– Что нужно сделать? – спросил я.

– Увидеть!

Когда он указал на меня дрожащей рукой, из его глаз потек дождь, изменив их цвет из зеленого в пурпурный, холодок взобрался у меня вверх по шее и ужас приковал к уходящей из-под ног земле. Старик неистово кричал дрожавшим голосом, что он может видеть. Он встал и сделал несколько неуклюжих шагов в моем направлении, с лицом, перекошенным от радости. Белая накидка упала с его плеч. Он подошел уже близко ко мне, но ударила молния, встряхнув землю и разрушив чары старика. Я увидел, как он остановился, застыл в неподвижной позе. Я увидел, как его лицо сжалось и глаза снова стали зелеными. Затем он начал ругаться и проклинать слепоту, которая снова к нему вернулась; и когда после порыва ветра у меня по всему телу пошла гусиная кожа, я стряхнул с себя наваждение и поспешил прочь. Но старик поковылял за мной, свалился лицом в грязь и там и остался. Я был слишком напуган, чтобы что-то предпринять, и старику никто не пришел на помощь, его даже никто не видел. Я бежал куда глаза глядели и куда меня несли ноги.

Вскоре я оказался напротив стены недостроенного дома. Многоножки, слизняки и маленькие улитки взбирались по стене, но ветер сбрасывал их. Оправившись, они снова возобновляли свои усилия. Ветер донес до меня голос старика, и я поспешил дальше по дороге начал. Земля продолжала ставить мне подножки. Я свалился в канаву. Грязная вода попала мне в глаза и испачкала тело. Когда в конце концов я встал на твердую землю и осмотрелся по сторонам, я увидел, что все заново окрашенное мироздание заполнено качающимися статуями гигантов. Везде были святилища, и Бог говорил языком ветра, а гиганты отвечали ему шепотом.

Я закричал о помощи, но никто меня не услышал. Пока я шел, спотыкаясь о пни, поскальзываясь на размытой земле, обжигая ноги о крапиву, я понял, что не только потерялся, но и ослеп. Я промыл дождевой водой глаза и увидел, что нахожусь на строительном участке Дорожной Компании. Только что соложенный асфальт был размыт потоками воды. По ним проплывали кусты буша. Палатки дорожных рабочих были сдуты порывами ветра, все те, кто строили дорогу, чтобы соединить ее с шоссе, разбежались в поисках убежища и их нигде не было видно.

Дальше я увидел соломенную крышу, нависшую над банановыми деревьями. Я подошел к новому очагу разрушений. Это было место, где рабочие прокладывали электрокабель. Палатки были снесены. Зонт висел на ветвях дерева. Чувствовалось, что произошло что-то серьезное. В воздухе стоял дым. Разорванные куски брезента прильнули к пням деревьев. Деревянные столбы обгорели. Рабочие стояли вокруг катушек с кабелем, уставясь на них в ожидании, что вот-вот произойдет что-то драматическое.