Голодная Гора

- Чем вы все это время занимались, Джонни? - спрашивала она, положив руку ему на колено и глядя ему в глаза, и его охватывало отвращение к тому, что он с собой делает, к той жизни, которую он ведет. Отвращение к тому, как бессмысленно проходят дни - все утро он валяется в постели, потом делает вид, будто собирается заняться делами с приказчиком, потом сидит один в столовой перед бутылкой виски, потом этот дом при воротах и отвратительное нелепое свидание с Кейт. Возвращение в замок и снова бутылка виски. Он оглядел гостиную в Ист-Гроув. Там все дышало добротой и уютом - огонь в камине за начищенной до блеска решеткой. Ковер мягкого зеленого тона, обивка вощеного ситца на мебели, с узором из яблок. На столе стоит ваза с цветами, другая ваза - на каминной полке. На коленях у Кэтрин какое-то шитье, ведь она в скором времени ожидает ребенка, однако она откладывает работу, заметив, что гостю не интересно любоваться на такие чисто женские предметы.

- Мне хотелось бы, Джонни, - говорила она, - чтобы вы оставили на время Клонмиэр и поселились у нас. Я была бы вам очень рада, и когда Генри нет дома, что, увы, случается слишком часто, вы составляли бы мне компанию. Я что-то слишком редко вижу моего крестника.

- Я бы очень этого желал, - отвечал он. - Больше всего на свете.

- Так за чем же дело стало?

- Нет, - отвечал он, упрямо покачав головой, - людям, которые счастливы вдвоем, совсем не нужен третий, он непременно нарушит гармонию.

- Не говорите пустяков, Джонни, - сказала она. - Мы были бы еще счастливее, если бы знали, что вам у нас хорошо. Вам, должно быть, одиноко в этом огромном доме, и хотя я сейчас никуда не выхожу и вообще мало двигаюсь, мы могли бы вместе читать, я играла бы вам, а Генри, вернувшись вечером домой, был бы очень рад вашему обществу.

Джон подумал, как бы это было, если бы он мог находиться здесь каждый день рядом с Кэтрин, в тишине и покое ее дома. Емы было бы достаточно просто сидеть и смотреть на ее руки, сложенные вот так, как сейчас... Слушать ее спокойный голос и иногда ловить ласковый взгляд, обращенный к нему поверх книги, которую она читает.

Когда после чая Томас убрал со стола, Кэтрин подошла к фортепиано и стала наигрывать тихую мелодию. Она казалась такой далекой, такой отрешенной от мира, когда сидела вот так перед фортепиано, задумчиво глядя в окно. Интересно, о чем она думает, гадал Джонни. Где витают ее мысли? Дает ли она Генри тот покой, который испытывает в ее присутствии он, Джонни? Он закрыл глаза и, слушая, как она играет, пытался себе представить, что это его дом, его гостиная, что это его жена сидит и играет на фортепиано, а, кончив играть, подойдет к нему, наклонится, прикоснется рукой к его волосам и спросит, понравилось ли ему то, что она играла. В это время дверь отворилась, и в комнату вошел Генри, сияя довольной улыбкой.

- Здравствуй, старина, какой приятный сюрприз! - сказал он, и Джонни поднялся с места, гость в доме брата - глупые мечты разлетелись в прах.

Кэтрин закрыла крышку инструмента и сразу же подошла к мужу. Он поцеловал ее, и продолжал разговаривать с Джонни, обнимая жену за талию.

- Как она выглядит, на твой взгляд? - спросил он с гордостью и, не дожидаясь ответа, стал говорить о том, как у него прошел день, рассказав смешную историю, случившуюся во время делового завтрака, на котором он вынужден был присутствовать, и где один из членов муниципалитета произнес бестактную речь.

- Ты, конечно, уладил все это дело и пригласил всех обиженных к обеду?

- Ничего подобного я не сделал, - возразил Генри, - мне хотелось только одного: чтобы все это поскорее кончилось, и я получил бы возможность вернуться домой к жене.

Он снова наклонился и поцеловал ее, а она посмотрела на мужа. Этот ее взгляд, выражение ее лица отозвались острой болью в сердце Джонни.

"Она его любит, - подумал он, - он сделал ее счастливой", и, одеваясь к обеду, слушая, как они разговаривают в соседней комнате, он вдруг вспомнил всех женщин - он никогда их не любил, - которые доставляли ему минутное наслаждение и ничего больше. Какая печальная вереница жалких никчемных созданий и наконец - Кейт Донован в этой грязной кухне в доме привратника. Боже мой, устало думал он, если бы только все сложилось иначе, если бы я не поступил в этот полк, не прошел бы через эту проклятую бессмысленную войну, а оставался бы дома, встретил бы Кэтрин и попросил бы ее помочь. Возможно, она вышла бы замуж за меня и рожала бы детей мне, а не Генри и смотрела бы на меня так же, как десять минут назад смотрела на Генри.