Голодная (ЛП)

Гайя усаживается на подоконнике. Солнце пробивается сквозь оконное стекло, освещая длинные седые кудри, обрамляющие её лицо. — Больше нигде в мире это не было бы возможным, — говорит она нам. — Если бы вы вернулись, они бы определённо разделили бы вас. Напичкали бы стабилизаторами настроения и антипсихотическими средствами и средствами для подавления аппетита, чтобы заглушить ваши чувства. Сказали бы вам, что ваши чувства незаконны, аморальны и являются угрозой для общества. Вас назвали бы одержимыми. Вас заперли бы и, в конце концов, забыли о вас. Это и правда чудо, что я нашла вас. И за это мы должны благодарить Мать Природу. — Она закрыла свои глаза и подняла подбородок, подставляя своё лицо под тёплые лучи солнца, пробивающиеся сквозь стекло.

На мгновение я была полностью захвачена её историей. Она права. По крайней мере, частично. Возможно, мне не так уж и повезло, учитывая всё, что произошло с нами за последние несколько дней, и я не уверена, что Мать Природа имеет ко всему этому хоть какое-нибудь отношение, но я была рада снова быть с Бэзилом, и рада тому, что больше не нужно убегать. Это правда, что я с большей радостью останусь здесь, чем окажусь в ловушке, как беглец, или меня запрут в клинике, или, что ещё хуже, в тюрьме, но кое-что из того, что она говорила, не слишком мне нравилось. Я посмотрела на Бэзила. Его глаза были закрыты, как и у Гайи, как будто он тоже общался с Матерью Природой. Казалось, что она могла просидеть так бесконечно долго, но мне хотелось, чтобы она поняла, что это не может продолжаться вечно. — Гайя, — начала я, — ты знаешь...

Она внезапно открыла глаза и спросила, — Делайла, дорогая, когда у тебя были последние регулы?

— Прошу прощения? — я запнулась, задумавшись, кто такая Делайла.

— Твои регулы. Твои месячные. Ежемесячный цикл, который вообще-то можно назвать благословением, — со смехом пояснила она.

Мои щёки заалели. — Мне только семнадцать. Я ещё не посещала Фонд Размножения, так что мои гормоны не отрегулировали для подобного процесса, — пробормотала я, смущаясь от того, что мне приходится говорить о таких вещах в присутствии Бэзила. — И моё имя — ...

— Ага, понятно, — произносит она, перебивая меня. — А когда тебе делали последнюю прививку?

— Около трёх месяцев назад. А что? — спросила я, удивляясь, зачем ей знать о таких вещах.

— Мм-хм,. — Кивает она. — Итак, вещества, подавляющие твои гормоны, через три месяца выведутся из твоего организма, и у тебя будет первая менструация.

Меня передергивает от нежелания этого разговора. Разговаривать с незнакомкой о подобных вещах в присутствии Бэзила даже хуже, чем разговор о моих генетических проблемах между мамой и доктором Деметер. Я настолько смущена, что даже не могу найти слов, чтобы сказать ей, что через три месяца меня здесь уже не будет.

— О, да не смущайся ты так! — вскрикивает Гайя и подбегает ко мне. Она наклоняется, обнимает меня за плечи. Я сижу в её объятиях прямо, желая, чтобы она отстала от меня. — Это же такая прекрасная вещь. Мы даже организуем особый праздник по этому случаю. Все будут поздравлять тебя! Ты будешь сидеть на пьедестале с ленточками в волосах.

Я даже не могу представить себе, что может быть хуже. Возможно тюрьма?

— А потом, — Гайя перекидывает ногу через скамейку и садится лицом к лицу со мной. Она берёт мои руки в свои. — Тебе будут дарить невероятные подарки.

Я смотрю на неё в полном недоумении. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

Она склоняется и кладёт руку мне на живот. — Твой ежемесячный вклад, — отвечает она с сияющим взглядом.

Я вздрагиваю от её прикосновения и отодвигаюсь.

Она поднимается и подходит к Бэзилу. — Даже не думай, что я забыла о тебе, мой милый мальчик. — Она протягивает руку и треплет его по щеке. — Ты тоже можешь предложить нам много чего.

Бэзил смотрит на неё с обожанием. Похожий взгляд я видела у него, когда он смотрел на Ану, но теперь он ещё более восторжен, что беспокоит меня. Особенно потому, что Гайя как-то особенно жадно она осматривает его, как её пальцы задерживаются на его челюсти. У меня по коже бегут мурашки.

— Мне бы очень хотелось связаться с моей семьёй, — быстро говорю я. — Они должны знать, что со мной всё в порядке и ...

Гайя медленно поворачивается. Она нависает надо мной и качает головой. — Теперь твоя семья это мы, моя дорогая.

Я чувствую, как кровь отхлынула от моего лица, и голова начинает кружиться.

— А сейчас, — говорит она, направляясь в сторону двойных дверей, я оставляю вас двоих, мои голубки, наедине. Доедайте свой суп. Элла принесёт вам чудесный чай. Очень полезный для животиков. Затем, для каждого из вас мы найдем занятие, потому что все должны отрабатывать свое содержание. Помните, на Ферме нет благотворительности.

* * *

Когда Гайя исчезает, я разворачиваюсь и хлопаю Бэзила по руке. — Ты слышал?

— Она абсолютно невероятна, правда ведь? — говорит он, не отрываясь от своего супа, на который он незамедлительно набросился.

— Нет! В смысле, она и правда, интересная личность. Но кое-что было странным, тебе так не показалось?