Голодная (ЛП)

Бэзил игнорирует мой вопрос, пока возится с маленьким ключом, чтобы открыть шкафчик. Затем вынимает аппарат из кармана и запирает его в ящике. Когда всё убрано, он опирается о стойку и, скрестив руки, смотрит на меня мрачным, угрюмым взглядом, который я видела раньше.

— Ты правда забрела сюда случайно?

— Разумеется. А как ещё можно попасть сюда. Не похоже, чтобы это место было на карте.

Какое-то время он изучает меня, затем качает головой: — Наверное, я идиот, но я верю тебе.

— Хорошо, — отвечаю я, — Потому что я не лгу. Кстати, кем ты меня считаешь?

Он откусил заусениц на большом пальце: — Не знаю, но не думаю, что ты Аналог. А?

— Ана- кто? Что-то вроде Динозавров?

— Что такое Динозавр?

— Не обращай внимания, — я разочарована.

— Слушай, существует группа таких, как мы...— Он поворачивается и открывает ещё один ящик, вытаскивает что-то, выглядящее, как настоящий лист бумаги и старый деревянный графитовый карандаш. — Если ты хочешь больше узнать о том, что мы делаем....

По моей коже пробегает дрожь возбуждения от возможности встретить больше людей, таких же, как мы.

Он что-то пишет и даёт мне.

— Это настоящее? Я бережно потираю гладкую поверхность большим и указательным пальцами.

— Прочти.

Я смотрю на слова, написанные на бумаге.

Аналоги

Пятница

18:00

1601 Южный Холстед

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Информация о встрече.

— Но где это?

— Вот адрес.

— Я понятия не имею где это. — Говорю я. — Какой это район?

— Тебе нужно двигаться в западном направлении.

— Может мы просто соединим наши Гизмо? — Я достаю свой.

— У меня его нет.

Я чуть не выронила листок: — Что ты имеешь в виду? Как это? У всех есть Гизмо.

Он поднимает бровь: — Не у всех.

Как будто в знак протеста мой Гизмо пищит и мы оба подпрыгиваем.

— Прости, это, наверное, моя подруга. — Я нащупываю вязаный чехол у себя на боку, проклиная Язю за то, что она нас прервала, но когда я достаю Гизмо, то вижу, что сообщение от мамы.

Ты где? Не могу найти тебя на камерах и твои жизненные показатели находятся вне нормы. Объявись немедленно!

— Дерьмо! — вырывается у меня, в то время, как в голове: Прогулка закончена. — Мне нужно идти. — Говорю я ему и вспыхиваю от разочарования в своём голосе.

— Эй, стой, — говорит Бэзил. Он хватает листок. — Ты не можешь взять это с собой.

— Почему нет? — я тяну бумагу к себе. — Ты сам мне его дал.

Он тянет сильнее: — Кто ты на самом деле? Кто послал тебя?

Я дёргаю и мы оба отступаем, держа по половинке листка. — О нет! — Я смотрю на разорванный листок и чувствую, что готова заплакать. — Мы порвали его!

Он видит, как я расстроена и кладет руку мне на плечо. — Все в порядке, не плачь. — По моему телу опять проходит странная дрожь. — Но я должен это забрать.

— Тогда почему ты дал это мне? — спрашиваю я, все ещё стискивая свою половинку.

Он на мгновение задумывается. — Потому что я хотел... ну... Я думал, что ты, может быть...— он замолкает и я вижу, как краска ползёт вверх по его шее. Он протягивает мне другую половинку. — Ты должна это прочитать и запомнить, затем уничтожь его.

Я смеюсь. — Ты шутишь?

Он качает головой, и я понимаю, что он говорит всерьёз.

— Ладно, — говорю я, разглаживаю половинки на столе и соединяю их вместе, чтобы можно было прочитать ещё раз. Затем достаю свой Гизмо, чтобы дать Астрид информацию, но Бэзил протягивает руку и останавливает меня.

— Нет, — говорит он. — Ты должна запомнить. Только так.

— Никто не сможет запомнить столько информации.

— Когда-то люди запоминали целые книги, карты, важные даты, телефонные номера всех членов семьи и друзей, много чего ещё, — настаивает он.

— Когда?

— Когда им это было нужно.

Я пялюсь на лист бумаги, перечитывая строчки снова и снова, чтобы соединить их вместе у себя в мозгу.

— Запомнила?

— Думаю, да.

— Если это важно, ты запомнишь, — говорит он.

Я читаю ещё раз. — Хорошо, — неуверенно говорю я.

Он складывает обе половинки и рвёт их на мелкие кусочки.

— Эй! — вскрикиваю я.

— Это единственный вариант. — Он рвёт ещё и ещё, пока не остаются малюсенькие клочки, затем он открывает крышку ведра с мутной водой и бросает туда кусочки. — Не волнуйся, — говорит он, — Потом я из этого снова сделаю новый листок.

— Ты можешь такое? — Изумлённо спрашиваю я.

— Это была обычная переработка. — Он выводит меня из комнаты, выключая за нами свет.

Когда мы выходим в первую комнату, мой Гизмо снова пищит с сообщением от мамы, которая требует сказать, где я нахожусь.

— Прости, — говорю я. — Мне лучше идти, а то мама пошлёт Разумобиль на мои поиски.

Я берусь за дверную ручку, но затем оглядываюсь на Бэзила: — Ты же там будешь? На встрече?

Он кивает: — Ты придешь?

Мои щёки становятся горячими, я делаю глубокий вдох.

— Да, увидимся там! — я поворачиваюсь и выбегаю на ночной воздух.

* * *