Голодная (ЛП)

— Из хлопка. Это такая винтажная натуральная ткань. Спасибо за внимание!

Она смотрит в потолок, как будто солнечный свет подзаряжает её терпение.

— Я в курсе, что такое хлопок, Талия. У тебя на этой неделе Межличностное Классное Собрание. Ты не можешь пойти туда в старых шмотках бабушки Эппл. Что подумают инструктора?

— Кого это волнует? Это даже не уроки. Больше смахивает на четырёхчасовое маркетинговое исследование в завуалированной фокус-группе, если тебе интересно. Практической пользы — ноль.

Мама качает головой и вздыхает.

— Во-первых, это неправда. Во-вторых, нам с папой не всё равно, что подумают учителя.

— Учителя? — фыркаю я.

— Талия, — начинает она, но я перебиваю: — Как раз папе всё равно, — говорю я, и она не возражает, поскольку прекрасно это знает.

— И, кстати, я лучше пойду на "живой" шоппинг.

— Я бы назвала это "убивающий время" шоппинг, — неуклюже шутит мама, и сама же усмехается. — Если тебе не нравится то, что я выбираю тебе, подбери свой стиль.

— Мне обязательно нужно увидеть вещь воочию и потрогать, чтобы понять, нравится она мне, или нет.

Она отрывается от монитора, чтобы одарить меня убийственным взглядом.

— Кроме шуток, ты из какого века вообще? — Это её коронный вопрос. Этот вопрос я слышала от неё всё детство, с тех пор, как начала читать и предпочитала бумажные книги электронным.

— Ладно, раз уж тебе так нравится, сходи. Выбери что-нибудь приличное, чтобы произвести благоприятное впечатление.

— Мне нравится ощущать прикосновение хлопчатобумажной ткани, — говорю я и сажусь, чтобы просмотреть свою почту на главном дисплее.

— По химическому составу коттинель практически идентичен хлопку, — говорит мама.

— Практически. Но всё-таки не то же самое.

— Не начинай.

— Твоя одежда выращена в микробиологических лабораториях, из бактерий и плесени.

— Хватит, — мама предостерегающе смотрит на меня. — Почему Астрид никогда не фильтрует новости для тебя? — она указывает на то, как я вручную пробираюсь через дебри заголовков.

— Для этого мне нужно отыскать свой Гизмо.

— Ты потеряла Гизмо?— она смотрит на меня, будто я лишилась конечности.

— Да нет, дома где-то валяется.

— Ты хуже бабушки Эппл.

— И чем же я плоха?— бабуля Эппл энергично поднимается из подвала, седые кудри подпрыгивают в такт шагам. В руках у неё клубок верёвки и пара заострённых штырей.

— Не бери в голову, — заявляет мамочка и продолжает общаться с Гретхен.

— Гизмо, — говорю я одними губами бабушке, которая чертит знаки пальцем в воздухе, желая знать причину шумихи.

От раздавшегося смеха, мамина спина напрягается, хотя она и пытается притвориться, что игнорирует нас, пока кладёт в карман свой Гизмо, затем объявляет: — Мне снова нужно в лабораторию.

— Но ведь сегодня же пятница, — говорит бабушка.

Мама поднимает глаза: — И что?

— Время для семьи, — с надеждой произносит бабушка, хотя я вижу, как поникли её плечи, признавая поражение.

— Это указано в расписании? — спрашивает мама.

— Но Лили, так происходит каждую пятницу, — говорит бабушка.

— Ну, если ты не внесла это в расписание… — мамин голос замолкает. — Это не так уж сложно, Ребекка. Мама всегда разговаривает с бабушкой таким тоном, как будто она маленький ребенок, который не понимает преимуществ большого и страшного Интернета. — Талия или Макс научат тебя за две минуты. Тебе просто нужно сказать своему персональному помощнику… Как её зовут?

— Энни, — сухо отвечает бабушка.

— Просто скажи Энни скоординировать все наши календари с повторяющимся событием. Тогда мы будем синхронизированы, и когда Гретхен будет проверять мой ежедневник, чтобы составить список дел....

— Я знаю, как это делается, — проясняет бабушка. — Просто это не кажется необходимым.

Я включаю главный экран.

— Мы можем устроить семейный вечер без мамы, — говорю я бабушке, пытаясь избежать ещё одной неудобной лекции о семейной жизни между ними.

Бабушка улыбается мне, но я вижу в её глазах усталость: — Конечно, ангелочек. Она держит в руках клубок ниток. — Я собираюсь научить тебя вязанию.

Я замечаю мамино желание закончить разговор, когда она набрасывает на плечи куртку. Прежде чем уйти, она говорит: — Внеси в расписание семейный ужин. Устроим его на следующей неделе.

— Конечно, — говорю я ей в спину, отлично понимая, что этого никогда не случится. — Ты, я и папа? — спрашиваю я бабушку, когда двери закрываются.

— Сомневаюсь, — говорит она, указывая на мигающий на главном экране индикатор видео-сообщения с фотографией моего папы.

Я нажимаю кнопку, и папа появляется на экране. Он в своем офисе, сутулившись, сидит за столом в окружении тихо шумящих голубых стен. — Привет, народ, простите, но я не смогу попасть на семейный ужин. Мне нужно работать допоздна. — Затем он выпрямляется и улыбается. — Но подождите пока не увидите, над чем мы работаем! Все почти закончено, и вы будете первыми, у кого это появится. Я обещаю. — Я закрываю папино сообщение и спрашиваю бабушку, что это может быть за сюрприз по её мнению.

— Механическая голова, которая сможет думать вместо тебя, когда ты устанешь.

— Последний писк моды, — вторю я ей, — тебе следует быть дизайнером.